Сокровища наместника

Орлов Алекс

Это был господин из благородных, в нарядном камзоле, чулках и башмаках с пряжками. А еще на нем был парик и треугольная шляпа по моде столетней давности.

– Э… ваша милость… – произнесла хозяйка, поднимаясь.

– Сидите, прекрасная дама, сидите, – произнес незнакомец с придыханием и взмахнул кружевным манжетом. Потом взял стул и поставил к конторке.

– Прошу прощения, ваша милость, я даже не заметила, как вы вошли, – призналась хозяйка. Она не понимала, как такое могло случиться, ведь крыльцо у них гулкое, да и дверь скрипит, однако этот гость появился совершенно неслышно.

– Вы очаровательны, Марго.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – поразилась хозяйка, инстинктивно прикрывая рукой вырез кофточки.

– Не делайте этого, Марго, у вас все красиво, – все с тем же придыханием повторил гость и снял наконец треуголку.

Присмотревшись, Марго заметила, что его губы подведены краской, а на щеки, поверх толстого слоя пудры, наложены румяна.

– Изволите заказать обед? – попыталась угадать Марго, поскольку улыбка гостя пугала ее.

– Вы давно живете одна, Марго?

– Семь лет, ваша милость, а почему вы спрашиваете?

– Столь красивая женщина и без мужчины?

– Вы это к чему?

– Я оплачу свое любопытство. Щедро оплачу, – сказал незнакомец и положил на конторку золотой терций.

– Ну я… – Марго невольно поправила волосы. – Один бил, другой бездельничал, а мне заведение от отца осталось.

– И вы решили сами выбирать мужчин, когда потребуется?

– А хоть и так.

Марго покосилась на золотую монету, догадываясь, что одними расспросами дело не ограничится. В какой-то момент ей показалось, что этот расфуфыренный подбивает к ней клинья, однако потом разобралась, что она ему неинтересна. Он только играл интерес к ее прелестям.

– Вы практичная женщина, Марго, вам нужны деньги на развитие этого прекрасного заведения, и я могу вам их дать. Заберите монетку. Ее вы уже отработали.

Марго пожала плечами и смахнула золотой в ящик конторки.

– Идем дальше, – сказал гость, снова улыбаясь, и поставил на край конторки кошелек. – Здесь еще двадцать золотых.

– И чего вы хотите? – спросила Марго, чувствуя, как заколотилась сердце.

– Я хочу, чтобы вы забрали эти двадцать, а после работы получили еще тридцать.

– Да что делать-то? – хрипло произнесла трактирщица.

– У вас сегодня трое постояльцев.

– Да, окна во двор выбрали.

– Я бы хотел, чтобы вы приласкали одного из них.

– Ой, только не орка! – отпрянула Марго, чем вызвала у гостя беззвучный смех. Успокоившись, он выдернул из рукава кружевной платочек и промокнул невидимые проступившие слезы.

– Нет-нет, Марго, я бы не посмел предлагать вам такое.

– Тогда кто?

– Тот, который седой.

– Седой?

Марго задумалась. С одной стороны, он ей совсем не приглянулся, а с другой – какие капризы за такие деньги?

– Ладно, ваша милость, можно сделать. Но вы что, под дверью стоять будете, чтобы слышать, как все проходит?

– Нет, достаточно результата.

– Какого?

– Хотелось бы, чтобы вы выяснили, куда он идет и по каким делам. Ну вы понимаете, так, ненавязчиво.

Гость пошевелил в воздухе худыми бледными пальцами.

– Я поняла, ваша милость.

– А потом он должен уснуть, – произнес гость, не отводя от Марго взгляда и ставя рядом с кошельком маленький фаянсовый пузырек.

– То есть это ему нужно выпить? – уточнила Марго, стараясь гнать от себя страшную догадку.

– Да, он уснет, и вы получите оставшуюся часть вашего золота, – сказал гость и подвинул к Марго кошелек и пузырек.

105

Комната попалась хорошая – просторная и чистая, с высоким подшитым потолком. В ней стояли четыре деревянные кровати под вязаными покрывалами и имелось два окна, к которым Ронни с Буррашем тотчас прильнули, чтобы рассмотреть территорию внутреннего двора.

– А вон нужник! – определил Бурраш. – С тремя дверцами, ишь чего выдумали!

– А вон бочки с водой и конюшня.

– Лучше окна не открывать, а то комары налетят, – предупредил Мартин и, выбрав кровать, сел на нее и поерзал, вспоминая, на чем спал последние двадцать лет. А тут перина, простыни, покрывало.

Случалось, что в камере он приходил к осознанию, что все свои дни проведет в каменном мешке, и ему от этого становилось даже легче – уходила тоска по воле. А теперь он на этой самой воле – ест сколько хочет, спит на чистых простынях, бреется, когда пожелает, и даже чистит зубы белой глиной. Об этом он не мог даже мечтать! Чего же более?

В дверь постучали.

– Кто там? Входите! – крикнул от окна Ронни. Дверь приоткрылась, и показалась хозяйка.

– Ну, как вы тут устроились? – спросила она, заглядывая в комнату. – Вот ты, мил человек, не выйдешь ли на минутку мне помочь?

И она поманила пальцем Мартина.

– Чего? – не понял он.

– Она помочь просит, – повторил Ронни.

– А! Конечно! Сейчас иду, – засуетился Мартин и, соскочив с кровати, поспешил на выход.

Он вышел в коридор, и хозяйка закрыла за ним дверь.

– Что делать? – спросил Мартин, однако женщина как-то странно на него посмотрела и коснулась плеча.

– Меня зовут Марго, а тебя?

– Мартин.

– Мартин, ты… – Марго положила ему на плечо руку и улыбнулась. – Ты мне приглянулся, понимаешь?

– Ну, бывает, – пожал плечами Мартин. Он не знал, как истолковать поведение хозяйки.

– Ты зайди вон в ту комнату, с красной обивкой на двери, видишь?

– Сейчас?

– Нет, Мартин.

Марго потянула за шнурок, чтобы вырез на кофточке стал заметнее.