Сокровища наместника
Шрифт:
– Небось морской водой мылись? – уточнил Мартин.
– Мылись морской, но споласкиваться давали пресной.
– В мою бытность лиссабонским вором у нас была не баня, а банные апартаменты в плотницкой слободке, ее сейчас не стало – всю скупили да застроили. И вот там приходилось платить за парилку по серебряному терцию.
– Ничего себе развлечение! – возмущенно воскликнул орк, и от его голоса за соседним забором зашлась лаем собака. – Я вон пойду в озеро упаду и не заплачу ни монеты, а бывают еще канавы проточные – ныряй сколько хочешь. А тут – серебро платить!..
– Эх, Бурраш, – вздохнул Мартин, умиленно глядя на проезжающие мимо возы, груженные прошлогодней свеклой. – За это серебро тебя мыли чистым настенным щелоком специальные люди, потом растирали куском овчины, смоченным в кунжутном масле с добавкой полыни, и после того, как ты посидишь в предбаннике, заводили на полку и давай тереть распаренными травами. Потом холодной водой окатят, еще раз теплой и на выход, а там закутают в простынку и отваром угостят – на сушеной вишне.
– Эй! – воскликнул Ронни, живо представив себе всю эту картину. – И часто ты туда ходил, Мартин?
– Нет, только три раза и получилось. Всегда что-то мешало, то дела воровские, то к девкам ходить наладишься. Тут уж не до мытья.
– Все это баловство и только, – категорично заметил орк, поправляя лямки ранца. – Как и все ваши щеточки и белая глина, от которой пена изо рта и аж в уши стреляет.
– Так ты попробовал? – засмеялся Ронни.
– Ну, а как не попробовать, если вы каждый день ею травитесь, да еще нахваливаете? Конечно, попробовал, не сдержался. Едва отплевался потом. Но зато теперь точно знаю – баловство.
103
Так, за разговором, они вышли на небольшую площадь, где торговали дровами и дублеными шкурами. Видимо, с утра торговля была пошире, о чем свидетельствовали ямки от встававших в ряд возов, но сейчас уже был разгар дня, и народу на площади набиралось не больше двух десятков, включая торговцев.
– Может, спросить кого, где тут пожрать можно? – предложил Ронни.
– А и спрашивать не надо, вон там и пожрать, и переночевать можно, – сказал Мартин, указывая на квадратный двухэтажный дом с высоким крыльцом, над которым на цепи висели большая медная тарелка и ложка.
– Очень вовремя, а то в брюхе уже музыка начинается, – высказал Бурраш, и они направились в сторону гостиницы, у коновязи которой стояла одна-единственная лошадь.
Путники поднялись на крыльцо и зашли в заведение, которое начиналось с большого обеденного зала человек на сорок, но сейчас здесь было меньше полдюжины посетителей, да и те экономили, как могли, заказывая вчерашние закуски и кислое пиво, а хлеб доставали из котомок свой. На таких много не заработаешь, и хозяйка, высокая дама лет тридцати и с хорошими формами, поднялась из-за конторки и поспешила навстречу гостям, которые, по всему было видно, прибыли издалека, а значит, могли и поесть хорошо, и остаться на ночлег.
Особенно много надежд было связано с орком, хозяйка знала, что они иное ели.
– Прошу вот сюда, гости дорогие, к самому окошку. Этот столик только вчера скоблили, видите – совсем белый! – заворковала хозяйка.
Гости прошли к указанному месту и стали снимать ранцы.
– Ой, да вы с дубинками – ну чисто разбойники! – пошутила владелица заведения и засмеялась низким волнующим смехом, и Ронни задержал взгляд на ее колышущейся груди.
– Нам бы покушать, – пробасил орк, больше сосредоточенный на запахах, которые доносились из кухни.
– Все самое лучшее, только…
– С этим у нас порядок, – сказал Мартин, показав серебряный терций.
– Я и не сомневалась, господа хорошие, – обрадовалась хозяйка. – Что будете заказывать?
– А давайте нам всего, что есть, понемногу, – предложил Мартин. – Супы, запеканки, мясо, соленья. Несите все из расчета на троих.
И перехватив обеспокоенный взгляд орка, Мартин поправился:
– То есть я хотел сказать – на четверых.
С прибытием новых гостей на кухне забегали, застучали сковородками и кастрюлями, аппетитных запахов стало больше, и в них появились сладкие медовые нотки. Наконец стали выносить еду.
Гости не торопились, чтобы не объесться, ведь на следующий день им предстояло снова идти пешком.
Дольше всех, как и следовало ожидать, держался Бурраш. Он сменил двенадцать блюд и дошел до каши со сливками и изюмом. К этому времени Мартин с Ронни уже сошли с дистанции и вяло потягивали клюквенный морс.
– Хозяйка, а приготовьте нам просторную комнату, – попросил Мартин, когда хозяйка с кухаркой прибежали забрать посуду.
– Ой, да я уже догадалась, господа хорошие! Милости просим на второй этаж, там у нас самые чистые комнаты.
Отяжелевшие от еды гости поднялись наверх, волоча за собой ранцы. Им предложили две комнаты на выбор, и они взяли ту, которая выходила окнами во внутренний двор, поскольку хозяйка сказала, что на площади из-за торговли по утрам бывает шумно.
Она также сообщила, что и нужник располагался во внутреннем дворе, а еще там стояли бочки с дождевой водой, которую использовали для мытья и умываний.
За дополнительную плату было предложено деревянное корыто и два кувшина с горячей водой, но гости отказались.
104
Немного утомленная этой суетой, владелица заведения спустилась в обеденный зал и, окинув его взглядом, отметила, что кухарка с работницей пока справляются, а значит, можно сесть за конторку и немного отдохнуть.
Пододвинув к себе учетную книгу, сшитую из старого пожелтевшего пергамента, хозяйка взялась за оловянный карандаш, чтобы внести кое-какие записи, и в какой-то момент, неожиданно для себя, обнаружила нового посетителя, который стоял в трех шагах от ее конторки и улыбался.