Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии
Шрифт:
— Время, мелкая, — глухо сообщил Филя. — Поторопись.
Я догадывалась, что в облике человека Филя передвигался бесшумно, ведь я не слышала, как он оказался у двери, но почему-то сейчас он, удаляясь, ступал громко, кажется, намеренно делая свой шаг тяжелым. Он вернулся в комнату, и только тогда я позволила себе вздохнуть.
В груди вдруг сделалось тяжко и больно. И вовсе не оттого, что я осознала, какой бестактной была и что своими словами обидела или же разозлила друга. Тело бросило в легкий озноб, словно от резкого дуновения морозного ветра. Сердце кольнуло, забухало.
Уперлась стопами в стенку ванны, откинула голову, мыча, скрывая за этими звуками усиливающуюся боль. В глаза неожиданно ударила вспышка белого света. Я зажмурилась, полностью погружаясь под воду, и почувствовала, что ноги вытягиваются, стремительно меняют форму. Ванна вдруг показалась до безобразия тесной.
Вынырнула, и следом вырвался из воды прозрачный плавник, разнося в стороны брызги.
Широко, насильно широко раскрыла рот, жадно глотала воздух, глядя на блестящий в оранжевом свете свечей длинный хвост, почти половина которого свисала через бортик. Плавник дрожал, а вместе с ним дрожало и все русалочье тело.
— Филя… — позвала негромко, чувствуя, как от страха или, должно быть, изумления, а может, от всего разом, на глаза наворачиваются слезы. — Филя!
Ждать долго не пришлось. Торопливые шаги оборотня я услышала сразу, а затем и пронизанный тревогой голос:
— В чем дело?
— Заходи… Скорее.
— Ты хоть одета?..
— Да заходите же!
Дверь резко распахнулась, и Филя предстал передо мной в таком виде, будто готов был наброситься на кого угодно, лишь бы избавиться от беспокойства, которое я пробудила в нем.
— Яйцо мне в голову… — выругался он, скользя удивленным взглядом по хвосту. — Но Вулья говорила, что у тебя еще целый день. Действие зелья должно было закончиться только завтра. Почему же…
— Да откуда я знаю?! — вскричала, нервно дернув хвостом.
По щекам, щипая распаренную кожу, покатились слезы. Крупные слезы обиды и страха. Такие бесследно не исчезнут. В воду падали уже не капли, а маленькие, аккуратные жемчужины.
— Что мне делать, Филь?.. Что теперь будет? Они же убьют меня… Они не любят таких, как я. Они… они думают, что мы сирены…
— Ну все-все, — ласково зашептал Филин, быстро оказавшись рядом. Опустился на колени, обхватил лицо ладонями, столь неожиданно, что я тут же замолкла и уставилась на него округлившимися глазами. — Мы что-нибудь придумаем. Не реви.
Сглотнула, выдохнула тихо:
— Мы даже выбраться отсюда не сможем. Повсюду адепты, охрана…
Взгляд небесно-голубых глаз вдруг стал серьезным, брови сшиблись на переносице, придавая точеному лицу надменное выражение.
— Если потребуется — академию разнесу, но живой тебя отсюда вынесу. Вулье обещал. И не только… — Он поднялся, взял с тумбы большое хлопковое полотенце, закинул его на плечо. — Давай-ка для начала вытащим тебя из ванны. И перестань уже реветь… Жемчужинами не разбрасывайся.
Утерла слезы и, шмыгнув носом, обвила шею Фили. Он был сильным — без особых усилий
— Легкая как перышко — это не про тебя.
Избегая моего взгляда, заулыбался, а я, хоть и хотела ответить, промолчала. Только улыбнулась, чувствуя, как внутри становится легче. Без ворчуна, временами бывающего добрым и ласковым, так быстро прийти в себя я не смогла бы…
— Так-то лучше, — заметил Филя, выходя из уборной.
Он положил меня на кровать и, когда я села, как-то несмело принялся вытирать хвост, начиная с плавника. Покрывало подо мной тут же пропиталось влагой.
— Второй раз Вулья не могла ошибиться, — хмурясь, серьезно произнес Филя. — Зелье слабое, это так... Но его свойства она знает. И ты тоже. — Он глянул на меня, но лишь мельком. — Я чувствую энергию зелья. Она еще не испарилась, значит, дело не в том, что эффект зелья закончился.
— А в чем тогда?
— Не знаю, — мужчина покачал головой и облизнул губы.
Раньше я об этом не думала, но, похоже, Филин в самом деле сильнее колдунов. Сильнее тетушки и русалок... Сама я не чувствовала энергию и не могла предвидеть, когда действие снадобий закончится. Даже тете потребовалось немало времени, чтобы научиться чувствовать сплетения энергии и то, когда противник слаб, а когда его энергия бьет через край. Она, как и Филя, теперь могла понять — перед ней сильный колдун или простой фермер, в роду которого никогда не было ни ведьм, ни колдунов.
Мысли покинули голову, стоило мужчине подобраться к бедрам. Затаила дыхание, следя за тем, как он осторожно, можно сказать, нежно вытирает боковые прозрачные плавники. Не смогла сдержать дрожи — хвост дернулся, и рука Филина сразу замерла.
— Дальше сама, — выдавил он из себя и резко выпрямился.
Пока он мерил шагами комнату, я вытирала покрытые чешуйками живот и грудь.
— За Вульей я не полечу. Одну тебя оставлять нельзя. Дождемся, когда большинство адептов будет на занятиях. После пойдем... понесу тебя к выходу. Если кто встанет на пути — усыплю. Или...
Он не договорил: в дверь неожиданно постучали. Замер посреди комнаты, вопросительно посмотрел на меня, но я и сама не знала, кого к нам занесло. На ум приходило разное... Сильвия, другие адепты, моя соседка или ректор...
Все сомнения отмел голос Тины:
— Жемчужинка, ты тут?
Филя поднес палец к губам, приказывая молчать. Сердце зачастило, я крепко прижала к телу полотенце.
Еще три осторожных стука.
— Может, уже ушла? — донесся слегка усталый голос Гвен. — Десять минут осталось.
— Но мы же договаривались пойти вместе, — буркнула в ответ Тина. Говорили они тихо, но напряженный слух улавливал любой недалекий шум. — Она же запросто может заблудиться. Не освоилась еще…
— Пошли, встретим по пути. Она не глупая, Тин, и не маленькая... Хватит так переживать.
Вскоре их голоса стихли. С губ сорвался вздох облегчения, и я прижала полотенце к лицу, жаждая, чтобы это помогло унять волнение. Пусть я и понимала, что девушки не могли зайти в комнату без моего позволения, страх упрямо продолжал стягиваться вокруг шеи.