Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии
Шрифт:
Черош и мужчина в снаряжении не без труда оторвали все так же кричащую Виоланту от брата, повели ее куда-то в конец зала. Дерек поднялся, и я заметила, что он хотел последовать за ними, но магистр остановил его строгими, как приказ, словами:
— Помоги мне унести его в лазарет. — А после обвел собравшихся взглядом и добавил таким холодным тоном, что у меня едва не подкосились ноги: — Праздник окончен. Всем вернуться в свои комнаты. Незамедлительно.
Никто даже не шелохнулся, снова поднялся гул.
— Я сказал покинуть зал! Живо!
Очередной рык будто разорвал
Все засуетились, начали пробиваться к выходу. А я продолжала стоять, не обращая внимания на грубые толчки, на боль, появляющуюся всякий раз, когда меня задевали локтями.
Магистр и Дерек подняли тело Кайла, быстро вынесли его через двери в другом конце зала. Пара адептов увязалась за ними. Я тоже хотела последовать за магистром, скорее от страха, сжавшего горло, и желания коснуться истинного, чтобы почувствовать тепло и успокоиться, нежели от стремления предложить свою помощь. Но меня остановил тяжелый, испепеляющий взгляд Гвен.
В ту же секунду я всем нутром ощутила не сказанное вслух, но брошенное на меня обвинение…
Обвинение в убийстве.
Глава 26. Проклясть через поцелуй
Трусливо сбежав из бального зала, я скрылась в комнате и первым делом переоделась в форму академии, сняла платье, буквально душившее меня, мешающее руководствоваться холодным и чистым, как горный родник, разумом. Я словно скинула со спины наполненный булыжниками мешок — так легко стало внутри. Но это ощущение легкости было недолгим: на смену ему пришел вихрь самых разных эмоций, от беспокойства до гнева.
Меря шагами комнату, я все поглядывала на дверь, ожидая, когда вернется Хелия — но она так и не показывалась, — и прокручивая раз за разом слова адептов, брошенные неосторожно, необдуманно.
В чем-то они были правы: Кайла прокляли. Как говорила тетушка, проклятия имеют ряд отличий от тех же смертельных зелий, которые иначе как ядами не назовешь. Проклятие наступает внезапно, поражает как молния — резко, болезненно. Проклятый гаснет прямо на глазах, и кожа его приобретает совершенно иной оттенок. То серый, то зеленоватый… Или синий.
Я догадывалась, кто мог напустить проклятие. Нет… Я знала наверняка, и сами студенты безошибочно определили виновного. Ошиблись они в одном — в названии существа, пожелавшего Кайлу смерти.
Русалки не предрасположены к темной магии, в частности, к проклятиям. Нам подвластна водная стихия, наша родная во всех смыслах стихия. Чего нельзя сказать о сиренах…
Сирены — душегубки. Настоящие фурии во плоти, и пусть они произошли от таких, как я, русалок, со временем от них не осталось ничего светлого, и родная магия обратилась в нечто иное, склизкое и темное. Посиневшая кожа Кайла указывала не только на наличие проклятия, но и на то, кто его наслал. А это значит, что среди адептов есть сирена…
Но как она подобралась так близко к принцу? Ведь, насколько мне известно, проклятие может подействовать лишь при тесном контакте. Она действительно его поцеловала. Поцелуй не
Я замерла посреди комнаты, как сраженная громом.
Хелия…
И как же я раньше не догадалась? Почему не увидела этой едва уловимой связи, не обращала внимания на мелкие детали, шепчущие, кто на самом деле живет со мной в одной комнате, кто так яро интересуется о моей жизни и жизни в море, среди других русалок, под боком мудрой Кхелы и за спиной могучего морского короля?..
Сирены живут вдали от нас, в глубинах океана. От них отвернулась сама Кхела, но избавиться она от них не может — это и ее дети тоже — только оградить от нас и хоть как-то обезопасить тех бедолаг, что пересекают океан и теряются при шторме…
Потому Хелия интересовалась жизнью, которая ей, если бы она была настоящей русалкой, была бы известна. Но она не русалка, и об этом говорил не только ее повышенный интерес, но и глубина голоса, его очаровывающая мелодичность, и то, что я не почувствовала связи при нашей первой встрече. Тогда я полагала, что на это сказались волнение и то, что мы находимся далеко от моря…
Как же глупо! Все это время!.. Все это время она играла нами, как марионетками по своему усмотрению, и отлично притворялась той, кем не являлась. Дурила магистра, меня, других адептов… Но зачем? Почему она прокляла принца и именно сейчас, навела суету, растревожила всех и каждого в академии?..
Ворох вопросов пожирал изнутри. Мысли беспорядочно крутились в голове, но это не повлияло на внезапное желание найти Хелию и потребовать от нее ответов. С уверенностью, которая, как казалось, может быстро растаять, я выскочила из комнаты.
Кто она на самом деле, знаю только я. Пока что. Потому должна найти ее. Сейчас, немедля. Ведь лишь она знает, как снять проклятие. По крайней мере, я таила надежду, что она знает… Кайла еще можно спасти — я не сомневалась в этом. Но времени было мало, и каждая секунда приближала нас к тому, что королевство потеряет одного из наследников. Потеряет надежду и, возможно, будущее.
Однако у меня не было ни малейшего представления, откуда начать поиски. Последний раз я видела Хелию в зале, она мелькнула перед глазами и вновь исчезла. А теперь…
Теперь коридоры были пусты. Адепты попрятались в своих комнатах, от праздника и веселья не осталось и следа. Ночь окутала академию, привнесла тишину и расползлась вызывающим трепет напряжением по каменным стенам. Даже свечи не горели — я шагала вдоль коридора, и путь освещал серебристый свет луны, с трудом проникающий сквозь толстые стекла окон.
Нужно найти ее… Или магистра. Если ему обо всем рассказать, он поймет, примет меры.
Я застыла посреди пустого темного коридора на одно короткое мгновение, а после кинулась к лестнице с намерением ворваться в лазарет и застать там ректора. Что-то сковывало внутри, сердце бухало сильно и тревожно, больно ударяя по ребрам. Я не могла понять это странное, тянущее чувство, но меня влекло туда, к истинному, что-то подсказывало — но я не понимала, что именно, — что мне следует быть рядом с ним.