Сокровище Пущи
Шрифт:
– Откуда ты вообще о нем узнал? О нем и о сагарах?
– Если помнишь, артефакторика – это фамильная специализация Рылинских. Наш род уже много веков поставляет артефакты императорскому двору. Именно поэтому Илья выбрал Сердце темой своей научной работы. Я сначала не собирался вникать. Потеряло силу и потеряло, какая разница? Но зимой в семейных архивах нашел кое-что очень интересное. Коротенькая заметка о том, что осенью четыре тысячи тридцать девятого года мой предок Савелий Рылинский заплатил четыре пуда золотом за крупный белый алмаз, который ему тайно доставили из
– Сагары украли Сердце, – прошептала я.
– Да. Понятия не имею, зачем оно им понадобилось, но это факт. Думаю, император пытался найти воришек, а когда не получилось, заказал моему предку копию, чтобы никто не понял, что у него больше нет такого могущественного артефакта. Вот только настоящее Сердце исчезло бесследно и ни разу за все годы не всплыло даже намеком. Мне не удалось найти ни единого следа ни его самого, ни того сагарского отряда. И я уже почти махнул рукой, но несколько месяцев назад к нам на ужин пришел дальний родственник, профессор Верховцев. Знаешь такого?
– Знаю, – кивнула, начиная соображать.
– Он между делом рассказал о том, как его вызывали в Прилесье осмотреть якобы череп сагара. Верховцев поднял деревенских на смех, а я зацепился. Ведь все сошлось. Сагары, которые вполне могли уходить с добычей не на юг, к своим, а на север, чтобы запутать следы. Моршанская Пуща, которую никто никогда даже не исследовал.
– И тогда ты решил искать здесь.
– Я послал сюда Семена. – Рылинский кивнул в сторону рыжего травника, оказавшегося совсем не травником. – На самом деле он аспирант-историк из Павловска. Я подергал за свои связи, пристроил его в Гильдию с фальшивыми документами из Белославля. Семен должен был осмотреться в деревне, в Пуще и заполучить череп. А Виктор, – ведьмак шутливо отсалютовал мне, – провести ритуал, чтобы попытаться найти место, где сагары погибли. Но с самого начала все пошло не так.
– Представляю, – хихикнула нервно.
Травник приехал сюда именно в тот день, когда в голову Марины Олешевой пришла идея с ограблением. Он полез в участок сразу же, как стемнело, вот только черепа там уже не было. Мы успели первыми. Ох, как сильно это их разочаровало.
– Хотя мы были уверены в том, что делаем, черепа не оказалось там, где он должен был храниться, – подтвердил Петр. – Как он вообще к тебе попал?
– Я украла его из полицейского участка, – призналась честно. – За полдня до того, как туда влез твой Семен.
Искреннее изумление, отразившееся в глазах Рылинского, согрело бы душу, если бы мне сейчас не было так страшно. Мы уходили все глубже и глубже в Пущу. Царившая здесь тишина уже казалась откровенно враждебной. Я начала сомневаться, что отсюда вообще можно будет выбраться. Сейчас Пуще просто любопытно. Она не нападает, потому что хочет посмотреть, куда мы так нагло и безрассудно направляемся, но потом…
– Кто бы мог подумать, – протянул Рылинский. –
– Значит, это вы устроили в участке погром, – сказала, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. – Напоили Зудина, чтобы допросить, куда он дел череп. Украли деталь от шлема в кабинете истории, чтобы провести с ней поисковый ритуал. Но ничего не сработало.
– И откуда ты все это знаешь?
– Догадливая, – буркнула я. – А похищали меня тоже вы?
– Да. Семен не ожидал увидеть тебя в Прилесье. Он решил, что ты узнаешь его и раскроешь. Поэтому придумал похищение. Хотел напугать тебя, чтобы ты убежала к папочке в Староград.
Напугать, конечно. Теперь нелепость похищения становилась очень логичной. Вот почему меня оставили на хуторе. Старый Кривцов нашел бы и освободил. А я должна была тут же уехать, испугавшись неведомых врагов. Вот только не уехала. Но и узнала историка слишком поздно, чтобы использовать это против него.
– Семен делал это без согласования со мной, – Рылинский бросил на подручного недовольный взгляд. – Он даже не сказал мне сразу, что ты в деревне. Когда я узнал об этом, здорово разозлился. Ведь твое присутствие стало отличным поводом приехать в Прилесье самому.
– Так ты явился не уговаривать меня выйти замуж, а за подельниками присматривать?
– Разочарована? – хмыкнул Петр.
– Ни в коем случае.
То-то у него романтика такая слабенькая была. Цветы, конфеты. Так, исключительно для вида.
– Но как ты узнал, что череп у меня?
– Мальчишка проболтался. Я услышал, как он рассказывает своим братьям о том, что их соседка ночью ходит по деревне с черепом в руках. И очень вовремя услышал. Ведь у нас оставалось совсем немного времени до полнолуния.
Я с досадой закусила губу. Эх, Вадим, Вадим. Не выдержал все-таки. И обещанное ведьмой наказание не напугало мальчишку, которого распирали такие эмоции. Но стоило бы это предусмотреть.
– Зачем оно тебе вообще? – спросила я. – Вряд ли тебя интересуют научные лавры. Ради денег?
– Как это зачем? – Петр глянул на меня, как на полную идиотку. – Артефакт, способный влиять на чужой разум. С ним я наконец получу свободу.
– Свободу?
Рылинский поморщился. Потом сквозь зубы выдавил:
– После того случая с Завьяловыми я под колпаком. Император милостиво дал шанс на искупление, но это все равно, что тюрьма. Полный контроль со стороны отца и императора. Куда мне идти, что делать, на что тратить деньги. Даже сюда, в деревню, они оправили меня под присмотром брата. Не представляешь, как сильно это надоело.
– Ты человека убил! – искренне возмутилась я.
– Это была трагическая случайность.
– Случайность? Гонять не нужно было по дорогам!
Слева за деревьями что-то хрустнуло. Петр схватил меня за плечо, останавливая. Все замерли. Маги и ведьмак ощетинились артефактами, вглядываясь в темноту. Череп продолжал светить вперед, хотя лунные лучи сюда уже почти не пробивались. Но за пределами светлого пятна царил такой мрак, что у меня побежали мурашки по коже.
– Наверное, животное, – тихо произнес Локотков.