Сокровище рыцарей Храма
Шрифт:
— С удовольствием, — приободрившись, с энтузиазмом ответил Тихомиров-младший.
Нужно сказать, что вчерашний вечер он провел в компании друзей и уже с утра начал сожалеть, что чересчур много выпил. Притом еще и смешал водку с пивом. Поэтому с утра у него в голове царил сумбур, а в висках скапливалась свинцовая тяжесть.
Напиток был потрясающим. Приятный на вкус, достаточно крепкий и ароматный, он не обжигал нутро, а согревал — мягко и постепенно. По идее, в графине находился какой-то очень дорогой коньяк, но Глеб не поручился бы, что это именно так. Увы, дегустатор из него был аховый.
Его сомнения подтвердил и Ципурка. Он спросил, хитро улыбаясь:
— Как
— Супер, — честно признался Глеб.
— Хе-хе… Мое производство.
— Не может быть! Я думал, что какой-то дорогой французский коньяк.
— Мил дружочек, нынче все испортилось. В том числе и французские коньяки. От них у меня изжога. Поэтому я разработал личный рецепт. Да-да, на основе коньячного спирта. Травки разные, корешки целебных трав, мускатный орех… Ну и так далее. Длительный и сложный процесс. Но конечный продукт получается выше всяческих похвал. Не влияет ни на сердце, ни на желудок. Скорее, наоборот, лечит.
— Рецепт продадите? — пошутил Глеб. — Готов заплатить любую сумму.
— Тебе даром отдам. Там… — дед Ципурка сделал многозначительную паузу, — деньги мне не понадобятся. Только заступничество Девы Марии. Я, знаешь ли, много нагрешил…
Глеб благоразумно промолчал. От отца он знал, что в свое время Ципурка слыл очень жестким и хватким кладоискателем. Его авантюрная натура нередко приводила к стычкам с другими «черными» археологами, и Ципурка всегда отвечал ударом на удар.
Но с кланом Тихомировых он никогда не выяснял отношений. Может, потому, что и дед, и отец Глеба всегда придерживались неписаного закона «правильных» кладоискателей: не перебегать дорогу коллегам по ремеслу.
Отыскал что-то интересное — копай, там все твое; в земле столько всего спрятано, что на всех хватит. В противном случае может пролиться кровь. Азарт и предчувствие близкой удачи кружат голову, и человек теряет над собой контроль.
— Я вот зачем тебя позвал… — Ципурка открыл сейф и достал оттуда пакет.
Он был небольших размеров, но тяжелый — судя по звуку, который издал пакет, когда старый кладоискатель положил его на стол. Похоже, под бумажной оберткой находился металл.
— История, которую я расскажу тебе, началась давно… — старик сноровисто снял обертку, и Глеб увидел бронзовую квадратную пластину, на лицевой поверхности которой виднелись рельефные изображения. — Я был тогда совсем еще юнцом и только начинал интересоваться археологией…
— Что это? — спросил сильно заинтригованный Глеб.
Он любил различные тайны, в том числе и мистические (обычно «черные» археологи старались обходить их стороной), и нередко впутывался в такие мероприятия, которые могли стоить ему жизни. Но хождение по лезвию ножа лишь добавляло ему в кровь адреналину, и Тихомиров-младший снова и снова затевал дерзкие авантюрные экспедиции — что называется, на грани.
В устах коллег по ремеслу истории его похождений уже начали превращаться в легенды, обрастающие фантастическими подробностями. Поэтому среди «черных» археологов Глеб пользовался бешеной популярностью, и к его советам прислушивались с таким вниманием, будто он был патриархом.
Отец, большой дока в археологии, даже по-доброму завидовал успехам сына на поприще кладоискательства, но всегда напоминал ему, что их фамильный промысел — ТАЙНЫЙ, ПОДПОЛЬНЫЙ. И чем меньше людей будут о нем знать, тем лучше.
— А ты возьми и пощупай, — улыбнулся дед Ципурка. — И выскажи свое мнение. Проверь свою квалификацию.
Пластина явно была старинной, неподдельной. «Где-то пятнадцатый-шестнадцатый век», — подумал Глеб. Примерную датировку можно было определить даже на глаз — по материалу, из которого изготовили пластину.
Средневековая бронза — это сплав меди и олова. В некоторых месторождениях медных руд присутствует до 2 % олова. Если процентное содержание олова больше, значит, сплав имеет искусственный характер, что приближает дату изготовления пластины к началу двадцатого века. Судя по цвету, пластина изготовлена из оловянной бронзы полуострова Корнуолл.
«Интересно… Очень даже интересно…» — Глеб взял предложенную дедом Ципуркой сильную лупу.
По всем четырем углам пластины было отчеканено солнце с волнистыми стилизованными лучами; на самом солнечном диске искусный гравер вырезал изображение обычного прямого креста и три латинские буквы IHS. А посредине пластины возвышался рельефный герб ордена тамплиеров — два рыцаря на одном коне — и над ним крест, очень похожий на восьмиконечный мальтийский. Все изображения поражали точностью и выверенностью мельчайших деталей.
«Уж не сам ли Альбрехт Дюрер [16] резал эту пластину?! — взволнованно подумал Глеб. — По времени совпадает…»
— Ну, и что ты на это скажешь? — нетерпеливо спросил дед Ципурка.
Наверное, ему хотелось побыстрее сразить одного из представителей клана Тихомировых своими большими познаниями в средневековых реалиях. Глеб мысленно ухмыльнулся — держи карман шире, уважаемый Вацлав Станиславович. Мы тоже щи не лаптем хлебаем.
— Пластина действительно старинная. Изготовлена — если на глазок — в конце пятнадцатого века, — уверенно начал Глеб. — Это видно по материалу, качеству литья и внешней отделке. Полировали пластину не качественным порошкообразным абразивом, а мелким песком, который плохо подходит для таких дел, потому что оставляет глубокие царапины. Но гравировали ее где-то в 1510–1520 годах.
16
Альбрехт Дюрер (1471–1528) — немецкий живописец и график, один из величайших мастеров западноевропейского искусства эпохи Ренесанса.
— Почему ты так решил? — быстро спросил Ципурка.
— Во-первых, только к началу шестнадцатого века у граверов появились резцы из очень качественной каленой стали. Видите, в углублениях и штриховке хорошо просматривается прямой угол. И так везде. Это значит, что инструмент был весьма прочен и не требовал многократных заточек. В противном случае прямой угол был бы закруглен. Это можно проследить практически на всех изделиях граверов более раннего периода.
— С какой стати у тебя есть такая уверенность, что гравер работал над изображениями в начале шестнадцатого века? — Ципурка был настойчив.
— Это же элементарно… — начал Глеб и запнулся; он хотел сказать «…Ватсон», да вовремя спохватился, чтобы не обидеть старика нечаянной фамильярностью. — На щитах рыцарей, изображенных на гербе Ордена тамплиеров, ясно видны кресты. Это более позднее изображение, которое появилось, скорее всего, в пятнадцатом веке — после того как Орден прекратил свое существование. Уж неизвестно, кто его сделал и зачем, ведь тамплиеры подвергались жестоким преследованиям. Кроме того, на ранних оттисках печати Ордена тамплиеров (она появилась где-то в 1259 году) лошадка, несущая рыцарей, не такая бодрая, как на новом изображении. И то верно — мало радости в том, чтобы нести на спине двух железных болванов весом почти в три центнера.