Сокровище тамплиеров

Уайт Джек

Стяг снова всколыхнулся, но его шевельнул не ветер; похоже, кто-то задел за древко. Когда полотнище чуть развернулось, Сен-Клер увидел знаки на нём: несколько чёрных лунных серпов, обращённых рогами вправо.

И тут Андре ощутил, как у него свело внутренности. Он припомнил, как месяц тому назад Алек описывал личный штандарт своего друга, аль-Фаруха.

— Запомни, — сказал он тогда Андре, — если ты окажешься в опасности, если врагов будет намного больше, не ищи почётной смерти. Убитый ничего не сможет добиться, смерть — выход для глупцов. Отыщи отряд, сражающийся под знаменем с пятью чёрными полумесяцами, и сдайся в плен его командиру. Это аль-Фарух. Скажи ему, что меня знаешь, что ты мой кузен, и не сомневайся — он закуёт тебя в самые удобные цепи.

«Пять чёрных полумесяцев, обращённых рогами вправо», — так говорил Синклер.

Мимолётного взгляда, который бросил Андре на знамя, было мало, чтобы сосчитать лунные серпы. Он лишь заметил, что полумесяцев несколько. Может, пять, но, может, шесть или семь. Молодой человек понимал одно — он не уедет отсюда, пока не выяснит всё наверняка. Андре развернул лошадь и направил её вверх по склону, туда, где жёлтое знамя теперь неподвижно обвисло.

Среди множества убитых арабских и христианских коней лежали друг на друге три мёртвых рыцаря-тамплиера; их белые с красными крестами одеяния сразу бросались в глаза. Вокруг валялись трупы сражённых сарацин.

Андре подъехал ближе, чтобы посмотреть, нет ли среди павших христиан того, кого он ищет, и, приглядевшись, почувствовал, как по телу его прошёл озноб. Мертвец, лежавший сверху, не был сражён сарацинским симитаром — его горло пробил длинный, прямой христианский меч. Клинок так и остался в ране, остриё его вышло наружу, пронзив покрывавший голову рыцаря кольчужный капюшон. Андре Сен-Клер просто не мог понять, почему посреди отчаянной схватки с сарацинами христианский рыцарь направил смертоносный удар в своего собрата. Убитый осел на колени и умер, истекая кровью, залившей спереди его мантию. Тот, кто лежал под ним, сжимал пронзивший рыцаря меч, который не давал трупу повалиться вперёд.

С отчаянно колотящимся сердцем Андре спрыгнул с коня, торопливо шагнул к коленопреклонённому рыцарю, приподнял его голову и заглянул в мёртвое лицо. Лицо было незнакомо Сен-Клеру. Андре отодвинул труп в сторону, и тело повалилось на бок.

Второй человек распростёрся ничком на трупе. Именно лежащий внизу нанёс ему смертельный колющий удар: это выяснилось, когда Андре ухватил второго тамплиера за доспехи и сдвинул в сторону. Тело увлекло за собой вонзённый в него клинок и вырвало меч из стиснутой руки мертвеца. В груди второго рыцаря торчали в придачу два арбалетных болта. И этот человек тоже был незнаком Андре. Зато, взглянув на лежащего в самом низу, Андре жалобно, по-детски, вскрикнул и упал на колени. С искажённым от горя лицом, протянув вперёд дрожащие руки, он в ужасе взирал на своего мёртвого кузена Алека.

Позже он не мог припомнить, как долго он стоял на коленях, в немом отчаянии раскачиваясь взад-вперёд и с мучительным недоверием глядя на кровь, медленно сочащуюся из левой стороны груди кузена, там, где доспехи были пробиты насквозь. И лишь медленно, очень медленно до Сен-Клера дошло, что мертвецы не истекают кровью.

Эта мысль ударила его с такой силой, что он застонал и схватил лицо Алека в ладони. И тогда Синклер открыл глаза.

— Кузен, — прошептал Алек Синклер, — откуда ты взялся?

Андре присел и подался вперёд, глядя сверху вниз на бледное, напряжённое, изборождённое глубокими морщинами, с синеватым оттенком лицо Синклера. Сен-Клеру нужно было как-то откликнуться на слова родича, но его язык словно прилип к гортани.

— Где аль-Фарух?

Странный вопрос вернул Андре к действительности, его пальцы напряглись на подбородке кузена.

— Что вы спросили? Где кто?

— Аль-Фарух. Совсем недавно он был здесь. Куда он подевался?

Андре присел на корточки, но продолжал склоняться над кузеном, держа его за подбородок.

— Алек, что вы говорите? Здесь нет аль-Фаруха.

— Он здесь, здесь. Чьё же это знамя, если не его?

Андре проследил за взглядом Синклера и увидел жёлтое раздвоенное знамя с пятью чёрными полумесяцами.

— Скорее, Андре, приподними меня. Приподними!

Алек говорил так настойчиво, что Сен-Клер немедленно встал на колени, как можно бережней обхватил Синклера за плечи и слегка приподнял.

— Вам больно?

— Да, но не слишком. Мне кажется, я лежу на аль-Фарухе... Если так, я, должно быть, придавил его, и ему не вздохнуть. Подними меня, оттащи в сторону... А потом взгляни на него...

Алек умолк, переводя дух.

— Давай, кузен, только осторожно, — снова попросил он. — Приподними меня и оттащи влево. Сможешь?

— Да, смогу, — ответил Андре.

Но когда он присел и попытался приподнять облачённого в тяжёлые доспехи Синклера, движение причинило раненому такую боль, что у него непроизвольно вырвался мучительный стон. Андре замер, так и не успев выпрямиться. Ему показалось, что Алек стал ещё тяжелей в его руках, удерживать его становилось всё труднее.

— Алек, — выдохнул он сквозь зубы. — Алек, вы меня слышите?

Ответа не последовало, и Андре понял, что кузен потерял сознание от боли.

Снова напрягшись, Сен-Клер глубоко вдохнул, шумно выдохнул, сделал ещё один глубокий вдох и быстро выпрямился, держа Алека на руках.

Потом он сделал два шага назад и как можно осторожней опустил раненого рыцаря на относительно ровное место. Яростно полосуя кинжалом, Андре принялся разрезать ремни, скреплявшие части пробитых, покрытых вмятинами от ударов доспехов. Радуясь, что его кузен, по крайней мере, не чувствует боли, Сен-Клер бесцеремонно вертел его то туда, то сюда, освобождая от металлических пластин, кольчуги и одежды. Наконец Андре обнажил грудь Алека и увидел зияющую рану. Каким бы оружием её ни нанесли, оно было тяжёлым и острым, а удар — очень сильным: он рассёк грудь Синклера, пробив и нагрудник, и находившуюся под ним кольчугу. Андре решил, что то был двуручный боевой топор, и взмолился, чтобы рана не оказалась смертельной. Он подозревал, что у кузена в придачу сломано несколько рёбер, а какие внутренние повреждения мог причинить такой удар, оставалось только гадать.

Сознавая, что в одиночку он не сможет помочь Синклеру, Андре встал и вгляделся туда, где ожидал увидеть чёрно-белые одеяния госпитальеров. Как назло, никого из госпитальеров сейчас не было видно, и, опять опустившись на колени рядом с кузеном, Сен-Клер обнаружил, что тот пришёл в себя.

Алек цепко схватил Андре за предплечье и прохрипел:

— Сладчайший Иисус, до чего больно! Я был без сознания? Должно быть... Я был прав — аль-Фарух лежал подомной?..

Андре Сен-Клер покачал головой.