Сокровище тамплиеров
Шрифт:
— Из Лузиньи, мой сеньор. Это почти в тридцати милях к югу от Пуатье.
— Я знаю, где это, парень. Там мои владения. Но почему ты никому не сказал, что её знаешь?
Младший Сен-Клер пожал плечами.
— Не имел такой возможности, мой господин. За эти месяцы я почти ни с кем не разговаривал. Даже отцовский конюший, который отвёл меня в укрытие, больше не совался туда, опасаясь, как бы его не выследили. Он приезжал каждые несколько дней, оставлял съестные припасы в гуще кустарника, под ближайшим дубом, а я забирал еду после его ухода. И только прошлой ночью, по пути сюда, я узнал от него всю правду
Ричард вскочил и принялся расхаживать по комнате с хорошо знакомой мессиру Анри неуёмной энергией. Ещё мальчишкой Ричард Плантагенет не мог спокойно усидеть на месте даже нескольких минут, а сейчас, расхаживая туда-сюда, ещё и потирал мозолистые, привыкшие к оружию ладони.
— Хоть это и странно, — проворчал наконец герцог, — но не более странно, чем то, что ты, рыцарь из Пуату, знал женщину по имени Элоиза де Шамберг из Лузиньи.
Андре едва заметно пожал плечами.
— Это вышло случайно, мой сеньор. Я познакомился с ней два года тому назад, на турнире в Пуатье.
— Ага! Познакомился, влюбился и стал встречаться. Но почему втайне?
Молодой рыцарь впервые слегка покраснел.
— Потому что у меня не было иного выхода, мой сеньор. Поначалу я редко виделся с ней, ибо мои обязанности держали меня вдали от Пуату, и никогда ни с кем о ней не говорил.
Герцог остановился чуть ли не на середине шага и посмотрел Андре прямо в глаза.
— А потом?
Краска добралась до висков Андре.
— А потом говорить о ней стало невозможно.
— Понятно. Я могу предположить почему. Итак, она из Лузиньи. Ты встретил её в Пуату и впоследствии навещал там. Отчего именно в Пуату?
— Когда мы встретились, она жила в Пуату со своими родителями. Но пятнадцать месяцев тому назад... По воле её отца Элоизу выдали замуж.
— Ага! Для большинства мужчин это стало бы концом всех отношений.
Андре кивнул.
— Верно, мой сеньор, так и есть. Но её брак с самого начала был браком без любви. Её выдали за человека почти втрое старше её, живущего в Лузиньи. Таково было желание отца Элоизы, а она, хоть и не хотела этого брака, была послушной дочерью.
— Но, очевидно, не самой послушной супругой. Ты продолжал видеться с ней.
— Да, мой сеньор, хотя встречались мы уже гораздо реже.
— И как случилось, что она оказалась в Пуату в тот злополучный час? Мне что, напомнить тебе: замужняя или нет, дама теперь мертва и развязать ей язык невозможно, тогда как ты живёхонек? Так что за неё придётся говорить тебе. Давай выкладывай, как было дело.
Прежде чем ответить, молодой Сен-Клер бросил быстрый беспокойный взгляд на отца, потом задрал подбородок и в упор посмотрел на герцога.
— Месяца три назад я получил от неё весточку. Её муж собирался в путешествие на юго-восток от Лузиньи, чтобы провести месяц с престарелым занедужившим братом в Клермоне. У неё заранее, ещё до отъезда мужа, созрел план, как мы могли бы провести это время вместе. Поэтому я договорился об эскорте, который сопроводил бы её к одной дальней, недавно овдовевшей родственнице — та проживает неподалёку, на границе наших земель.
Молодой человек снова бросил взгляд на отца, но лицо старого рыцаря оставалось непроницаемым.
—
Андре снова чуть заметно пожал плечами.
— План был приведён в исполнение. Элоиза погостила у вдовой кузины, а тем роковым утром отбыла, как считала её родственница, домой, в Лузиньи, в сопровождении ратников своего мужа. Но на самом деле эскорт был нанят мною через одного моего друга в Пуату, и этим людям предстояло доставить женщину на место нашего последнего свидания. Мы с ней решили, что у нашей тайной связи нет будущего и что с рискованным обманом пора кончать. Наёмники доставили даму в условленное место и, выполнив то, за что им было заплачено, отбыли в Пуатье.
Молодой человек помолчал, нахмурившись и погрузившись в воспоминания.
— Но вышло так, что до моего прибытия на неё наткнулись проклятые клирики. Остальное, мой сеньор, вам известно. Кроме следующего: когда Элоиза не вернулась домой в Лузиньи, никто и представить не мог, где её искать. Ведь она сказала прислуге, что отправляется на северо-запад, в направлении Анжера, чтобы навестить потом другую свою кузину. Ничего удивительного, что её не разыскивали в здешних краях.
— Хмм...
Ричард прошёлся по залу и остановился позади своего кресла, ухватившись за выступы на высокой спинке.
— Объясни, пожалуйста, почему ты не рассказал про женщину своему отцу. Это намного бы всё упростило и избавило его от лишней тревоги и печали.
Ричард ещё не успел договорить, как лицо юноши сделалось пунцовым. Андре с несчастным видом кивнул.
— Теперь-то я вижу свою глупость и опрометчивость, но раньше мне это и в голову не приходило. В тот день я вернулся домой сам не свой, и тогда мне казалось, что я поступлю правильно, если сберегу доброе имя Элоизы и её репутацию.
— А где ты был на следующее утро, когда явились люди барона, чтобы тебя арестовать?
Андре Сен-Клер приподнял брови, как будто не понимал, как вообще можно задавать такой вопрос.
— Я был у Ямы Дьявола, искал её тело. Я не спал всю ночь, не в силах поверить, что два тела могли исчезнуть бесследно. Я нашёл следы, о которых сообщил человек моего отца, дошёл по ним до края пропасти, а потом попытался спуститься в провал. Но это оказалось невозможным. То есть спуститься-то мне удалось — шагов на двадцать, но если бы я продолжил спуск, непременно свалился бы и разбился насмерть. Лишь с огромным трудом мне удалось выбраться. На это ушло больше часа, да и вылез я только потому, что меня нашёл посланный отцом конюший и бросил мне верёвку.
Герцог Ричард обошёл кресло, снова уселся, некоторое время молча глядел на молодого рыцаря, после чего обратился к Роберу де Сабле:
— Робер? Какие будут соображения?
Де Сабле глубоко вздохнул, и Анри, приметив угрюмое выражение лица гостя, приготовился к тому, что тот возьмёт на себя роль обвинителя. Однако де Сабле, встретившись глазами с герцогом, нетерпеливо ожидавшим ответа, слегка покачал головой и поднял руку, призывая потерпеть и дать ему ещё немного подумать.
Андре, понимая, что решается его судьба, стоял неподвижно, устремив взгляд в пространство.