Сокровище тамплиеров
Шрифт:
На последних словах Элеоноры экипаж замедлил ход и, покачиваясь, остановился. Снаружи донеслись голоса, наперебой выкрикивавшие приказы и указания. Вдовствующая королева прислушалась и начала собирать разбросанные рядом с ней на сиденье немногочисленные безделушки.
Сен-Клер отдёрнул занавески и всмотрелся в сгущавшиеся сумерки.
— Очевидно, мы приехали.
Едва он успел это произнести, как подъехал де Невилль и наклонился к окошку кареты.
— Моя госпожа, ещё немного — и можно будет выходить. Похоже, здесь всё готово, и, судя по запаху, повара постарались. Подождите чуть-чуть, пока экипаж не подкатит прямо к вашему шатру. Сто шагов, даже меньше — и вы будете на месте.
Он бросил взгляд на Сен-Клера.
— Мессир Анри, ваш конь у меня, в полной сохранности. Мой конюх позаботится о нём не хуже, чем о моём скакуне.
Рыцарь, отсалютовав Элеоноре, повернул коня, а королева улыбнулась Сен-Клеру.
— Что ж, старина, наша встреча подошла к концу. Во всяком случае, самая приятная её часть, ибо, когда откроется эта дверца, я должна буду стать Элеонорой Аквитанской, со всей той мишурой, что сопутствует титулу правительницы, восстановленной в своих владетельных правах.
Она порывисто взяла его за запястье.
— Анри, я очень рада, что мы встретились и так прекрасно провели время. Люди вроде вас теперь редко появляются в моей жизни. Да пребудет с вами и с вашим сыном благословение Господа, если Он вообще существует... Если же существует, пусть простит меня за мои сомнения. Позволю себе припомнить слова из Писания, не помню уж, из какого именно места и кем изречённые, но весьма мудрые: «Не надейся на принцев». Будьте осторожны, имея дело с моим сыном. Я люблю его, несмотря на его нрав, но вас как старого, испытанного друга хочу предостеречь: служите ему, как должно, но при этом не слишком ему доверяйте. Зачастую он руководствуется побуждениями и мотивами, над которыми вы не властны и которые, будь они вам ведомы, едва ли смогли бы понять и принять.
Элеонора откинула голову назад и прищурилась, всё ещё крепко держа Сен-Клера за руку.
— Я говорю это из любви к вам, Анри, — любви женщины к замечательному человеку, которая превосходит любовь матери к непутёвому сыну. Но если вы когда-нибудь обмолвитесь хоть словом о том, что я сказала, я буду всё отрицать и потребую воздаяния за клевету. Вы меня поняли?
— Да, моя госпожа, всё понял и приму во внимание.
Карета снова двинулась и, покачиваясь, съехала с дороги на луг, где уже ставили шатры. Элеонора начала одной рукой подбирать юбки, но из-за качки взялась за ручку из плетёного шёлкового шнура на стенке у дверцы и крепко держалась, пока экипаж не остановился.
— Ну, друг мой, желаю вам всего доброго, и Бог вам в помощь. Сейчас здесь начнётся суматоха, так что советую улизнуть и найти Бордо, моего управителя. Скажите ему, что вас послала я; Бордо хорошо вас накормит и найдёт подходящее место для ночлега. Может, у меня не больше будет времени с вами поговорить, а вам наверняка не захочется толкаться среди щёголей и болтунов, которые таскаются за мной повсюду. Поешьте хорошенько, выспитесь, а с утра поезжайте домой и продолжайте готовиться к исполнению долга перед моим сыном. Всего доброго.
Дверца кареты распахнулась. Мессир Анри первым вышел на луг, полный суетящихся людей, и, повернувшись, подал руку королеве, чтобы помочь ей спуститься. Элеонора приняла его помощь, а когда Сен-Клер, склонившись, коснулся губами её руки, улыбнулась, слегка потрепала его по макушке пальцем и, пройдя мимо, затерялась среди многочисленной свиты.
ГЛАВА 4
Анри Сен-Клеру понадобилось не так уж много времени, чтобы понять, сколь велика жертва, принесённая им его неугомонному сеньору, Ричарду Плантагенету.
Не прошло и нескольких дней после встречи рыцаря с королевой Элеонорой, как он уже был выше головы завален обязанностями, связанными с его должностью главного военного наставника, и вскоре перестал замечать, как стремительно бегут дни и недели.
Кульминация наступила месяц спустя: он получил приказ немедленно прибыть к Ричарду в Англию. С этого момента Сен-Клер уже не принадлежал себе.
— Что значит «немедленно»?
Анри лишь бегло просмотрел только что распечатанный и развёрнутый свиток, но сразу понял — это категоричный, не допускающий возражений приказ.
Рыцарь-госпитальер, доставивший депешу, с бесстрастным лицом пожал широкими плечами и, не промолвив ни слова, глазами указал на свиток в руках Анри. Сен-Клер вновь взглянул на послание.
— Понятно. Здесь всё сказано. Что ж, тогда лучше присядьте, а я прочитаю это как следует, чтобы ничего не упустить. Вы сегодня ели? Скорее всего, нет.
Анри повернулся к Эктору, который стоял у двери, наблюдая за господином в ожидании распоряжений.
— Принеси еды и питья для мессира...
Сен-Клер снова повернулся к рыцарю.
— У вас есть имя, мессир, или, вступая в орден, вы отказываетесь и от имени?
— Меня зовут Готье, мессир Анри. Готье де Монтидидье.
— Монтидидье, говорите? В таком случае мы, должно быть, слышали друг о друге.
Анри подошёл к креслу у камина, жестом попросив рыцаря сесть напротив.
— Один из ваших предков, как и один из моих, был среди основателей Храма. Вы об этом знаете?
— Знаю.
— Почему же вы тогда носите чёрную мантию госпитальера, а не белую Храма?
Губы Монтидидье изогнулись в улыбке, он слегка наклонил голову к плечу.
— Может, мне так нравится. Но, по правде говоря, я следую уставу блаженного Бенедикта с отрочества. С рождения я остался сиротой и воспитывался в монастыре в Англии. Поэтому, достигнув возраста, когда можно стать рыцарем — а мой отец был рыцарем и погиб в сражении ещё до того, как я родился, — я, естественно, вступил ряды госпитальеров.
— Да, наверное, это было естественно... Эктор, подай еды и питья мессиру Готье де Монтидидье и пригляди за тем, чтобы были накормлены все его люди. Сколько с вами людей, мессир, и где они сейчас?