Сокровище
Шрифт:
– Прекрати!
Митя отступил назад и посмотрел на Виктора.
– Что это с ней?
Виктор слегка наклонил голову.
– Ты сможешь его разобрать? «Глок» - один из самых простых по конструкции пистолетов.
Митя неуверенно пожал плечами.
– Попробую.
– Иди, пробуй! Разбери и собери, - Виктор показал на дверь, и Митя вышел.
– Вы собираетесь нас убить? – тихо спросила Марина, едва в коридоре стихли шаги брата.
– Я – не хочу, - ответил
– Тогда… Что вы собираетесь делать? – это волновало Марину больше всего.
Виктор подумал.
– Вы – прекрасный аналитик. Я вижу, что поиск продвинулся. Мы – на верном пути.
– Да, но… Предатель!
– Я найду его. Это – моя работа.
– Даже не буду спрашивать, что вы с ним сделаете.
– Я найду предателя. А вы – найдете сокровище.
– Сокровище? Это все – ради груды драгоценностей?
Виктор покачал головой.
– Могущество ордена основывается не только на деньгах.
– Тогда – что это за сокровище?
Виктор промолчал.
– Если дело – не в драгоценностях, тогда – в чем? – не отступала Марина.
– Я могу опять промолчать, - ответил Виктор.
– Но это было бы невежливо. Задайте другой вопрос. Я отвечу.
Марина раздумывала: что бы такое спросить? Что было бы достойной компенсацией за неудовлетворенное любопытство? Но – раздумывала она недолго.
– Вы – рыцарь? Или – наемник?
– Я – рыцарь, - с достоинством ответил Виктор.
– Стоп! Не сходится!
– Что именно?
– Рыцари Мальтийского ордена – воины-монахи. У них не может быть семьи. А у вас – фотография. Жена и сын.
– Они погибли, - ровным голосом сказал Виктор. – Двенадцать лет назад. В автомобильной катастрофе. Но я храню память о них.
– Простите! Я не знала, - в голосе Марины звучало искреннее сочувствие.
Виктор кивнул.
Марина помолчала, выдерживая приличествующую паузу.
– Значит, вы – воин? И вы – монах?
– Да.
– Но при этом – вы убиваете людей?
– Да.
– Но это же – грех! – возмутилась Марина.
– Господь отпускает мне грехи, поскольку я делаю это ради великой цели.
Марина усмехнулась.
– Не знаю, что творится у вас в голове, но мне кажется, что это – неправильно.
– Ну буду спорить. Сейчас я хочу найти предателя и покарать его. Вы мне поможете?
Марина в недоумении развела руками.
– А что мне остается?
– Тогда – идите со мной.
– Это – опасно? – встревожилась Марина.
– Самое безопасное место в мире – в радиусе трех метров от меня, - заявил Виктор. – Держитесь за спиной, и все будет хорошо.
–
– Запрем его здесь.
– Я вас боюсь, - призналась Марина. – Но, знаете… Я иду с вами!
23.
Месье Жан взмахнул руками, как птица – крыльями, и с размаху хлопнул себя по ляжкам.
– Да! Израильский опыт! Точно!
– Ты забыл? – с укоризной спросил Ким.
– Вылетело из головы. Обычно я обхожусь руками.
– Работаешь по старинке? – снисходительно улыбнулся Ким.
– Люблю классику, - парировал месье Жан.
Ким поднял указательный палец.
– Научно-технический прогресс не стоит на месте.
Командор, в течение всей перепалки переводивший взгляд с месье Жана на Кима и обратно, поморщился и возвысил голос.
– О чем вы болтаете? Не поделитесь?
– Несколько лет назад по Израилю прокатилась волна квартирных краж, - объяснил Ким.
– Работали виртуозы! – уважительно отозвался вор. – За секунды открывали самые сложные замки.
– Подбирали ключи? – заинтересовался Валентин.
– Это невозможно, - заявил месье Жан.
– Использовали отмычки? – предположил командор.
Ким покачал головой.
– Замки оставались целыми. Никаких следов вмешательства.
– В день они обносили десяток квартир, - горделиво сообщил вор. И с грустью добавил. – Жаль, это был не я.
– Ну, и как они это делали? – в голосе Валентина слышалось нетерпение.
– Очень просто! – объяснил Ким. – Маленькая видеокамера, прикрепленная к ручке двери.
– Хозяин вставляет ключ в замок… - начал вор.
– А я уже делаю точную копию ключа! – подхватил Ким.
– Это – наш случай! – заключил вор. – Лишь бы успеть до закрытия. Ким! Где камера?
Ким уже направлялся в мастерскую.
– А еще мне потребуются бомбы, - пробормотал он, открывая дверь мастерской.
24.
Виктор легко открыл дверь; он не применял отмычки, а воспользовался комплектом запасных ключей.
Виктор и Марина прошли в комнату. Марина с удивлением оглядела обстановку. На полу – циновки, на столе – «коврики» из расщепленных стеблей бамбука, на них маленькие фарфоровые пиалы.
В ближнем к окну углу стояла кровать на низких ножках. В противоположном углу – единственный в комнате шкаф-купе.
На стенах, тут и там, красовались небольшие рисунки, выполненные гуашью на рисовой бумаге; простота сюжетов и плавность линий ласкали глаз; яркость и многочисленность красок, напротив, будоражили.