Сокровище
Шрифт:
Рыжая журналистка посмотрела на густую бороду, но одобрения не высказала.
Виноградов продолжал.
– Но, знаете… Я не буду ее читать. Она слишком скучная. Я всегда и везде, в жизни и в бизнесе, шел своим путем. Поэтому – предлагаю поставить все с ног на голову! Давайте начнем с вопросов. Обещаю быть искренним и честным.
Внезапное обещание ненадолго поставило присутствующих в тупик. Ровно на пару секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы парень с ровным пробором лег животом на сцену и нацелил микрофон с логотипом известной телекомпании в сторону трибуны.
– Борис Михайлович! В последнее время распространились слухи о вашем состоянии. Якобы вы – тяжело больны.
Виноградов вышел из-за трибуны. Посмотрел на субъекта с ровным пробором свысока, а потом – присел рядом с ним.
– Слухи? Куда от них деться? Но только вы можете их опровергнуть. Поднимайтесь ко мне, поборемся!
Субъект замотал головой. Виноградов усмехнулся.
– Предупреждаю. Сегодня утром я выжал от груди сто десять килограммов. Ну? Что же вы? Есть желающие? Я жду!
Ни густобородый репортер, ни рыжая журналистка желания не изъявили.
– Хорошо, - подытожил Виноградов. – Если я здесь, по краю сцены, пройдусь на руках? Это вас убедит?
Журналисты нестройно согласились.
Виноградов снял пиджак, раскинул руки и напряг бицепсы. Белая шелковая рубашка в соответствующих местах мягко приняла форму полукружий. А затем уж – и вовсе произошло невероятное; то, что потом обсуждали, как «самое значительное событие экономического форума в Санкт-Петербурге».
Шестьдесят шестой номер в списке «Форбс» закусил кончик дорогущего галстука, встал на руки и прошелся по краю сцены.
И тут уж никто не скупился; отбросив блокноты и диктофоны, журналисты хлопали во все ладоши.
9.
На кладбище было пустынно. Пахло еловой прелью. Где-то неподалеку, но Марина никак не могла понять, где, чирикала надоедливая птичка; судя по голосу, выглядела она омерзительно.
Марина стояла перед могилой отца. Свежая земля успела просохнуть, а холмик – осесть; Марина поправила перепутанные ленты венков и собрала увядшие цветы. Достала тряпку, намочила ее водой из бутылки, которую наполнила на входе, и протерла закрытую полиэтиленом фотографию отца. Отступила на шаг и посмотрела на низенький деревянный крест с табличкой. «Сергей Николаевич Поляков». И – годы жизни. Год рождения, казавшийся непостижимо далеким, и год смерти, выглядевший фатально несправедливым.
Рядом кто-то кашлянул. Марина обернулась и увидела мужчину неопределенного возраста в дурно сидящем темном костюме.
– Я вижу, вы скорбите? – участливо сказал мужчина.
– Неудивительно. Я потеряла отца.
– Что вы говорите? – мужчина оставался неподвижен, но Марине показалось, будто он по-бабьи всплеснул руками. – Сергей Николаевич. Такой видный ученый. Историк.
– Вы его знали?
Мужчина мелко закивал, словно боролся с неожиданно охватившей задумчивостью. Последовал протяжный вздох.
– Я много о нем слышал. – Мужчина достал платок. – Безусловно, он заслуживает памятника.
Вот так. Трогательное участие незнакомца вдруг получило примитивное и обидное объяснение. Марину едва не разобрал смех.
– Вы - похоронный агент?
– Это – не самое лучшее название для моей профессии.
– Вы что, на проценте?
– Я скорблю вместе с вами.
– Предпочитаю это делать в одиночестве.
– Почему вы так категоричны? Здесь, в месте последнего приюта…
Марина не стала дослушивать.
– Пошел ты!
Агент торопливо отошел подальше от Марины, достал из кармана визитку и положил на скамейку.
– Если что потребуется – всегда к вашим услугам.
Марина демонстративно отвернулась. Она стояла, прислушиваясь, как под ногами агента хрустит мокрый песок. Шаги стихли, но тут же вернулись вновь. Марина не выдержала: ох, и задаст она ему сейчас трепку! Окатит водой. Как минимум.
Марина развернулась и застыла.
Перед ней стоял вовсе не надоедливый агент, а тот самый здоровяк, что пытался открыть дверь парадного. Вот оно что! Теперь все понятно.
Марина попятилась, схватила сумку.
– Ты кто? Я тебя узнала! Зачем ты за мной следишь?
Парень шагнул навстречу Марине, сокращая расстояние. Марина отпрыгнула, запустила руку в сумку.
– Не подходи! У меня здесь – газовый баллончик!
Конечно, это было неправдой, но блеф подействовал. Здоровяк остановился.
– Хорошо, стою.
– Что тебе от меня нужно? Это ты постоянно звонишь и молчишь в трубку?
Парень изумился. Завертел головой; кудри разлетелись.
– Ты – Марина?
– Да.
– А я – Митя.
Парень показал на могилу.
– Сергей Николаевич Поляков – мой отец.
Вот этого Марина никак не ожидала. Сумка выпала из рук.
10.
Командор сцепил ладони, энергично потер их друг о друга, словно хотел согреться.
– Вы провели расследование? – теперь его голос звучал менее грозно, чем четверть часа назад.
Слово взяла Анна.
– Мне удалось присутствовать при вскрытии. Ножевое ранение. Прямо в сердце. Большой клинок необычной формы. В одежде ничего не было.
Командор задумался.
– Большой клинок необычной формы. Это что-нибудь даст?
Анна покачала головой.
– И в одежде – ничего?
– повторил командор.
– Убийца его обыскал. Или – убийцы.
– Ладно. Это все?
Месье Жан поднял руку. Командор кивнул.
– Я проник в кабинет следователя и покопался в его сейфе, - начал вор. – Но не спрашивайте меня, как я это сделал. Маленькие профессиональные тайны.
– Я и не спрашиваю, - отрезал командор. – Даже если бы вам очень этого хотелось, все равно не буду. Продолжайте по существу.