Сокровище
Шрифт:
– Да, только индекс неверный, - машинально отметила Марина.
– А штемпель на конверте – почтового отделения, которое расположено на Лиговском проспекте. Я проверил.
– Его там убили. Неподалеку, - горло перехватило, но Марина быстро взяла себя в руки.
– И дата отправления. Видишь? На следующий день. Короче, тут все непонятно. Поэтому я решил приехать и разобраться.
– Ладно. Как ты нашел мой дом, теперь ясно. Адрес на конверте. Извини, кстати, что ударила тебя дверью.
–
– Но как ты нашел кладбище? – Марина отстранилась; хотела заглянуть Мите в глаза; а вдруг он не совсем честен.
– Я же сказал: увидел в интернете репортаж о похоронах. Ваш, местный ресурс. Раздел «наука и культура». Ты что, до сих пор мне не веришь?
– Как я могу в это поверить? – возмутилась Марина. – У меня есть брат, да еще и москвич!
Последний выпад Митя пропустил мимо ушей.
– Открой конверт! Тебе не интересно, что там? Я ради этого всю ночь ехал в общем вагоне.
Марина подняла конверт, посмотрела на свет. Последнее послание отца. Опять сердцебиение. И руки предательски дрожат.
Марина оторвала от торца конверта узкую полоску, запустила пальцы, слегка потянула и… Еще до того, как увидела пожелтевший лист, сложенный вдвое, ощутила его хрупкость и важность. Марина аккуратно, буквально по миллиметру, засунула лист обратно в конверт.
– Тихо-тихо-тихо! Это – исторический документ. Его нельзя читать здесь. Нужна специальная обстановка.
Митя улыбнулся.
– Как ты похожа на отца.
– А ты - не очень.
– Я – не похож на тебя. Но это еще ничего не значит. Пригласи меня домой. Я, между прочим, голодный. Ты умеешь готовить?
Марина промолчала. Однозначного ответа у нее не было: не то, чтобы вовсе «нет», но и совсем не «да».
14.
Пресс-конференция закончилась. На подземной стоянке ждал лимузин.
Виноградов шел по служебному коридору здания в окружении четверки крепких телохранителей. Два широких бритых затылка бугрились перед глазами; два размеренных могучих дыхания подталкивали в спину.
Пятым, чуть отстав от процессии, шел Ковалев. На согнутой руке он нес раскрытый ноутбук; камера, вмонтированная в крышку, фиксировала каждое движение Виноградова.
Ковалев услышал сигнал. Голос в наушнике сообщил приказ.
– Прямо сейчас? – переспросил Ковалев. – Да, понял. Остановка!
Виноградов и телохранители остановились.
– Что-то случилось? – спросил Виноградов.
– Ничего особенного.
Ковалев огляделся: кроме них, в коридоре никого не было. Ковалев прошел вдоль стены, трогая двери, ведущие в подсобные помещения. Одна из дверей была открыта. Ковалев вошел, убедился, что камер наблюдения нет.
– Заходим!
Виноградов и телохранители вошли в небольшое помещение, судя по всему, служившее раздевалкой для уборщиков; в одном углу – ряд железных шкафчиков для одежды, в другом – швабры и моющие средства.
Один из телохранителей тут же подпер стодвадцатикилограммовым тренированным телом дверь; двое других взяли Виноградова под руки и поставили спиной к стене.
Ковалев нацелил камеру ноутбука на Виноградова, поднес руку к лицу, сказал в микрофон, спрятанный в рукаве.
– Вам хорошо видно?
Видимо, ответ был утвердительным.
А дальше произошло то, что журналисты наверняка назвали бы «главной сенсацией Санкт-Петербургского экономического форума». Но их в подсобку не пригласили, поэтому дважды стать основным ньюсмейкером Виноградову было не суждено.
Ковалев еле заметно кивнул.
Двое, стоявшие по бокам, схватили Виноградова за плечи и запястья, фиксируя руки. Еще один – размахнулся и коротко ударил «охраняемое лицо» в живот. Потом – еще и еще.
Бил уверенно и умело; не задевал ребра и щадил от разрыва печень. Четырех ударов хватило; глаза Виноградова закатились. Двое по бокам разжали руки; «шестьдесят шестой в списке «Форбс»» рухнул на колени и сблеванул. Если бы боец не успел отступить, попало бы на ботинки.
– Этого достаточно? – спросил Ковалев у своего рукава. – Или еще?
Голос в наушнике ответил.
15.
Вопрос не поставил Виктора в тупик; он давно уже размышлял над тем, что делать дальше.
– В сложившейся ситуации я вижу две главные проблемы. Первая – пропавший документ. Если профессора убили наши враги, документ мы не найдем.
– Увы! – вздохнул командор.
– Если же это все-таки дело рук криминальных элементов, - продолжал Виктор, - предлагаю задействовать месье Жана. Он может выйти на контакт с преступными авторитетами и попытаться разыскать портфель.
– Это разумно. Одобряю, - кивнул командор.
Месье Жан расплылся в улыбке и галантно поклонился.
– К вашим услугам, мессир!
Но командор не был настроен шутить.
– Вторая проблема?
– Вторая, - доложил Виктор, - заключается в том, что мы потеряли аналитика. Человека, который мог бы квалифицированно работать с историческими документами и устанавливать взаимосвязь между ними.
– В Санкт-Петербурге больше нет историков? – спросил командор.
Виктор испытал досаду; но не разрешил электрическим импульсам привести в движение мимические мышцы. Положительно, этот «посланник из Рима» не понимал всех тонкостей работы; однако же субординация не позволяла реагировать на его некомпетентность снисходительной усмешкой.