Сокрушенная империя
Шрифт:
– Ты всегда была для меня кем-то большим.
От этого предложения – и взгляда, который он не отрывает от меня, – перехватывает дыхание.
– Как бы я хотела это вспомнить.
Серьезно глядя на меня, Оукли кладет руку на мой затылок.
– Я тоже.
Я поднимаю голову. Наши губы почти соприкасаются.
– Мне нужно знать, что слу…
Раздается громкий стук в дверь, и я подпрыгиваю.
– Полиция, – кричит кто-то, звучащий в точности, как мой брат Коул.
– Засранец, –
Твою же мать.
Меня накрывает паника, и я начинаю подталкивать Оукли к шкафу.
– Забирайся, – шевелю я губами.
В его взгляде читается что-то вроде: «Ты, должно быть, шутишь».
Но нет.
У меня просто крошечный шкаф, и мне неприятно заставлять его стоять там, скрючившись, но это единственный вариант. Он не может спрятаться под кроватью, потому что так его увидят. И не может вылезти из окна, поскольку я живу на шестом этаже.
– Прости, – шепчу я.
Я собираюсь закрыть дверь, но Оук останавливает меня.
– Постой.
– Что?
Он усмехается.
– Оставь мне еды.
Господи. Этот парень и его одержимость едой просто не имеют себе равных.
Я едва сдерживаю смех, закрывая дверь шкафа, и направляюсь к двери, чтобы впустить братьев.
– Почему так долго? – спрашивает Джейс, как только я появляюсь в его поле зрения.
– Я успел постареть, – говорит Коул.
Они пытаются зайти, но я захожусь кашлем.
– Простите, я, кажется, заболела.
Братья смотрят на меня с беспокойством.
– Что такое? Свозить тебя к врачу?
– Нет, – отмахиваюсь я. – Обычная простуда. Я мало сплю в последнее время.
Они обмениваются серьезными взглядами, прежде чем Коул произносит:
– Тогда ложись.
Джейс взволнованно смотрит на меня.
– Уверена, что все в порядке?
– Абсолютно, – заверяю я их. – Просто выпью лекарство и лягу спать. Завтра должно стать лучше.
– Ладно, – соглашается Джейс, но он, очевидно, все еще переживает. – Принести тебе что-нибудь?
– Нет, у меня все есть.
– Я позвоню вечером, – обещает Джейс, и они уходят.
– Постойте! – зову я.
Когда они останавливаются, я подбегаю и выхватываю пакет с едой из рук Коула.
– Спокойной ночи. Спасибо за ужин.
Проигнорировав их озадаченные лица, я возвращаюсь в комнату.
Прошлое…
Каждая клеточка моего тела вспыхивает от удовольствия, пока Оукли продолжает вытворять все эти бесстыдные вещи своим талантливым языком.
Каким-то образом он умудрился не только найти все мои эрогенные
Сегодняшний день не исключение.
После того, как я, словно хорошая девочка, отсосала ему, он сделал своей миссией безжалостно дразнить меня, доводя до исступления… и останавливаться каждый раз, когда я уже в секунде от оргазма.
– Пожалуйста, – умоляю я, пока он мучает мой клитор.
Я настолько близка, что могу попробовать эти ощущения на вкус.
Оукли низко стонет, с еще большим энтузиазмом накидываясь на мою киску, словно делает это ради собственного удовольствия, а не моего.
И это чертовски сильно меня заводит.
– О боже.
Все тело напрягается, ноги сжимаются вокруг его головы, и я чувствую накатывающий на меня оргазм… но его не происходит, потому что Оук хватает меня за бедра и переворачивает. Затем медленно проводит пальцем по моему позвоночнику, остановившись у анального отверстия.
– Кто-то играл с тобой здесь?
Я инстинктивно выгибаю спину, надеясь, что мой ответ ничего не изменит.
– Нет.
Схватив меня за ягодицы, он разводит их шире.
– Черт.
Сердце начинает стучать как сумасшедшее, и, если бы я была из тех девушек, которые краснеют, мое лицо сейчас украшали бы все оттенки красного, поскольку я никогда не чувствовала себя настолько голой.
– Чего еще ты не делала? – бормочет он, и его щетина щекочет мою задницу.
Я не понимаю, что он имеет в виду.
– В принципе? Много чего. Я никогда не была в Индии. Никогда не прыгала с парашютом. Никогда не была на свидании…
Меня прерывает резкий смешок.
– В сексуальном плане, малышка.
Точно.
Чувствуя себя идиоткой, я говорю:
– Что ж, учитывая то, что я никогда не занималась сексом, ведь кое-кто все еще отказывается меня трахнуть, не мно…
Слова застревают у меня в горле, когда он вводит два пальца в мою киску и проводит языком по второй дырочке.
Твою мать.
Это кажется таким неправильным… таким порочным… таким запрещенным. У меня перехватывает дыхание, а в ушах возникает шум.
Оукли впивается зубами в мою задницу, толкаясь в меня пальцами.
– Такая тугая киска. – Он рисует языком круги по моему анальному отверстию, скрупулезно выкачивая из меня каждую каплю удовольствия. – И сладкая попка.
Оргазм накрывает меня так неожиданно, что голова начинает кружиться, а комната наклоняется, пока я пытаюсь сделать вдох.