Сокрушенная империя
Шрифт:
– Вот так, – рычит он в мою плоть, продолжая двигать пальцами. – Давай.
Я трясусь и сжимаюсь от спазмов, хватаясь за простыни и продолжая насаживаться.
Поиграв бровями, он тянется за косяком.
– Было весело.
– Ага, – соглашаюсь я, в попытках отдышаться. – Кстати о веселье. У тебя день рождения на следующей неделе. Есть какие-то планы?
В душе я надеюсь, что он скажет «нет», ведь так я смогу провести весь день в кровати, ублажая его, но Оук
– Мужской вечер с твоими братьями, – смеется он, покачав головой. – И, очевидно, женский вечер через несколько дней, поскольку Дилан и Сойер считают нечестным, что Джейс и Коул украдут меня на мой день рождения.
Я тоже думаю, что это нечестно.
– Оу.
Должно быть, у меня не получилось скрыть разочарование, потому что Оукли хмурится.
– Что такое?
– Ничего.
Он серьезно смотрит на меня.
– Не ври.
– Ладно, – сдаюсь я. – Я просто надеялась, что мы проведем немного времени вместе на твой день рождения.
Оукли пожимает плечами.
– Пойдем с нами на женский вечер.
Я притворяюсь, что задумываюсь об этом.
– Обязательно… если у меня будет возможность на прощание переехать Дилан машиной.
Он дергает меня за волосы.
– Прекращай. – Его лицо окутывает дым. – Дилан важный для меня человек.
Я знаю, но от этого не начинаю ненавидеть ее меньше.
Открываю рот, чтобы сказать ему это, но меня обрывает стук в дверь.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет. – Он делает рупор из ладоней. – Кто там?
– Это Бритни, сучка, – кричит Коул.
– Мы принесли поесть, – добавляет Джейс, посмеиваясь. – Открывай.
Оукли распахивает глаза.
– Паскудство.
Еще какое.
Однажды, когда я заикнулась о том, чтобы рассказать о нас моим братьям, чтобы мы могли перестать прятаться, Оукли чуть сознание не потерял. Я думала, все дело в боязни, что ему надерут задницу, – вполне вероятный исход событий, – но все оказалось иначе. Оукли считает Джейса и Коула своей семьей, и одна мысль о том, что он может их потерять…
В общем, я так сильно забочусь об Оукли, что понимаю, почему это нужно хранить в тайне.
Мои братья точно не смогут принять нашу летнюю интрижку, и, учитывая то, что мать Оукли бросила его и он намеренно отстраняется от отца, поскольку не может заставить себя рассказать о том, что переспал с его женой… Я не хочу, чтобы он потерял кого-то еще.
Вскочив с кровати, Оукли натягивает треники.
– Секунду. – Он бросает в меня футболку и шорты. – Одевайся.
– А чего не час? – ворчит нетерпеливая задница Джейса.
Парни болтают за дверью, пока я одеваюсь.
– Готов поспорить, что этот Казанова сейчас засаживает одной из своих шлюх, – говорит Коул.
Джейс сухо смеется.
–
Меня наполняет гнев, и я иду к двери, чтобы высказать все своим братьям. Оукли обвивает свои руки вокруг моей талии и тянет меня обратно.
– Ты с ума сошла?
– Может быть, – шепчу я. – Но знаешь что? Я не шлюха…
Он прижимает ладонь к моим губам, указывая на окно.
– Я разберусь с ними. Полезай.
Я переспрашиваю, потому что, должно быть, я его не так поняла. Он же не ждет, что я полезу в окно?
– Серьезно?
Оукли поднимает раму.
– Это будет выглядеть охренеть как подозрительно, если они войдут и увидят здесь тебя. – Он мрачнеет и выглядит так мило, что мое сердце пропускает удар. – Если они узнают о нас…
– Не узнают, – шепчу я, переплетая наши мизинцы. – Обещаю.
Я перестаю дышать, когда понимаю, что только что сделала.
Лиам.
Когда Оукли опускает взгляд на наши мизинцы, выражение его лица меняется.
– Спасибо.
Отбросив в сторону эмоции, я жестом прошу его помочь мне выкарабкаться. Я уже практически на улице, но он останавливает меня.
– Стой.
– Что такое?
По моему телу проносится разряд тока, когда он проводит носом по моему уху.
– Завтра в восемь вечера.
Я поднимаю бровь.
– Что завтра в восемь?
Оук самодовольно улыбается.
– Я приглашаю тебя на свидание.
* * *
Запах свежей выпечки проникает мне в ноздри, и я моргаю, осматривая сверкающие повсюду яркие огни и игровые автоматы.
– Ты привел меня на карнавал.
После того, как мы наелись мятного мороженого с шоколадной крошкой в моем любимом месте, я думала, что мы пойдем на ужин или в кино…
Куда угодно, но только не сюда.
Очевидно, Оукли знает меня не так хорошо, как я думала, потому что я не хожу на карнавалы. Аттракционы – смертельные ловушки – напоминают мне об аварии, в которой погибла моя мама. Но я не хочу, чтобы он думал, будто я боюсь, поэтому показываю на свое платье и говорю:
– Я неподходяще одета.
Это правда. Для этого вечера я выбрала милое маленькое черное платье и мой любимый фиолетовый укороченный жакет.
Оукли ни капли не расстраивается. Скорее наоборот. Словно он ждал, что я откажусь тут находиться. Наклонившись, он касается губами моего уха. От этого действия по телу разносится тепло.
– Малышка.
Закрыв глаза, я растворяюсь в его запахе.
– Да?
Его глубокий хриплый голос проходит сквозь мое тело электрическим разрядом.