Сокрушитель Войн
Шрифт:
– Зависит от того, насколько серьезно вы себя воспринимаете, – ответил Гимн. – Идите сюда, бросьте это дурацкое кресло, располагайтесь на диване. Наслаждайтесь вечером.
– Я не уверена, что это прилично, – заметила Сири.
– Я бог, – отмахнулся он. – Я сам устанавливаю, что прилично.
– Мне все равно где сидеть, – с улыбкой ответила она.
Тем не менее она поднялась и велела служанкам перенести кресло подальше под навес, чтобы не приходилось говорить слишком громко. Она также постаралась не засматриваться на состязания, чтобы снова не увлечься ими.
Гимн Света улыбнулся. Похоже, ему доставляло удовольствие ставить других в неловкое положение. Но казалось, что его также не волнует и то, какое впечатление производит он сам.
– Я имела в виду именно то, что сказала, Гимн Света, – сказала Сири. – Мне нужна информация.
– И я, моя дорогая, тоже был очень честен. Я по большей части бесполезен. Однако я постараюсь как можно лучше ответить на вопросы – если, конечно, вы ответите на мои.
– А если я не знаю ответа на ваши вопросы?
– Тогда придумайте что-нибудь, – ответил он. – Я не замечу разницы. Необразованный невежа предпочтительнее просвещенного глупца.
– Постараюсь это запомнить.
– Тогда вы поступите вопреки совету. Итак, что у вас за вопросы?
– Что случилось с предыдущими королями-богами?
– Умерли, – сказал Гимн. – О, не надо удивляться. Это иногда случается, даже с богами. Мы, если вы не заметили, смехотворные бессмертные. Мы все время забываем, что вроде как должны жить вечно, и внезапно умираем. Причем во второй раз. Можно сказать, что оставаться в живых мы умеем вдвое хуже обычных людей.
– Как умирали короли-боги?
– Отдав дыхание, – ответил Гимн. – Это так, Тушкан?
Верховный жрец кивнул:
– Так, ваша милость. Его Божественное Величество Сезеброн Четвертый умер, исцелив эпидемию дистренции, поразившую Т’Телир пятьдесят лет назад.
– Погоди, – перебил его Гимн. – Разве дистренция – это не кишечное расстройство?
– Именно так, – подтвердил жрец.
Бог нахмурился:
– Хочешь сказать, что наш король-бог – самое святое и божественное существо нашего пантеона – умер, чтобы исцелить несколько вздувшихся животов?
– Я бы не стал формулировать это таким образом, ваша милость.
Гимн наклонился к Сири:
– Знаете, от меня ждут, что однажды я поступлю так же. Убью себя, чтобы какая-нибудь пожилая леди не обделалась на людях. Неудивительно, что я такой неудобный бог. Наверное, это как-то связано с подсознательной самооценкой.
Жрец бросил на Сири извиняющийся взгляд. Она догадалась, что неодобрение грузного служителя было направлено не на нее, а на его бога. Жрец улыбнулся ей.
«Может, не все они похожи на Треледиса», – подумала она и улыбнулась в ответ.
– Жертва короля-бога не была напрасной, Сосуд, – сказал жрец. – Да, диарея может быть не опасна для большинства, но способна погубить стариков и детей. Вдобавок эпидемические условия способствовали распространению других болезней, и торговля в городе и, соответственно, в королевстве практически прекратилась. Люди в отдаленных поселениях месяцами оставались без необходимых припасов.
– Интересно, что почувствовали исцеленные, – задумчиво промолвил Гимн, – когда очнулись и увидели, что их король-бог мертв.
– Считается, что они были удостоены чести, ваша милость.
– А я думаю, они вознегодовали. Король явился прямо к ним, а они слишком сильно болели, чтобы заметить его. В любом случае, моя королева, – вот, пожалуйста. Это была полезная информация. И теперь я беспокоюсь, что нарушил свое обещание быть бесполезным.
– Если это вас утешит, – заметила Сири, – то вы как раз не очень-то помогли. Это ваш жрец оказался полезным.
– Да, знаю. Я уже много лет стараюсь его испортить – и ничего не срабатывает. Я даже не могу заставить его признать теологический парадокс – что я пытаюсь соблазнить его на дурные поступки.
Сири помолчала и улыбнулась еще шире.
– Что? – спросил Гимн, допивая напиток. Кубок немедленно заменили другим, с голубой жидкостью.
– Разговаривать с вами – как плавать в реке, – пояснила Сири. – Меня увлекло течение, и я не уверена, что смогу сделать еще вдох.
– Следите за камнями, Сосуд, – заметил верховный жрец. – Они выглядят безобидными, но под водой таятся острые края.
– А, – отмахнулся Гимн. – Это за крокодилами нужно следить... Они кусаются. И… так, а о чем мы вообще говорили?
– О королях-богах, – напомнила Сири. – Когда умер последний, наследник уже родился?
– Разумеется, – кивнул жрец. – На самом деле, король-бог женился годом раньше, а ребенок родился за несколько недель до смерти отца.
Сири задумчиво откинулась в кресле:
– А король-бог, который был до него?
– Умер, исцелив детей в деревне, на которую напали бандиты, – ответил Гимн. – Простому люду очень нравится эта история. Короля так тронули их страдания, что он пожертвовал собой ради обычных людей.
– И он тоже женился годом раньше?
– Нет, Сосуд, – сказал жрец, – после свадьбы прошло несколько лет. Хотя он умер всего лишь через месяц после рождения второго ребенка.
Сири подняла взгляд:
– А первой родилась дочь?
– Да, – подтвердил Лларимар. – Женщина без божественной силы. Откуда вы знаете?
«Цвета! – пронеслось в голове у Сири. – Оба раза – вскоре после рождения наследника».
Может, появление ребенка как-то заставляло королей-богов стремиться отдать жизнь? Или было нечто более зловещее? Умелая пропаганда могла использовать победу над мором или исцеленную деревню, чтобы прикрыть какую-то другую причину смерти.