Сокрушитель Войн
Шрифт:
По ее мнению, именно поэтому у людей было такое отношение к наемникам. Отделяя веру от поступков, человек ступал на опасную тропу.
«Нет, – подумала она. – Никаких пробуждений».
Дыхание останется нетронутым. Если соблазн станет слишком велик, она отдаст весь запас тем, кто его лишен.
А сама станет тусклой.
Глава 29
«Расскажи мне о горах», – написал Сезеброн.
– О горах? – улыбнулась Сири.
«Пожалуйста», –
Король-бог сидел в кресле у кровати. Сири лежала на самом ее краю на боку, опираясь на локоть, чтобы видеть, что Сезеброн пишет. В пышном платье этим вечером было слишком жарко, поэтому она сняла его и осталась в рубашке, накинув сверху простыню. В очаге трещал огонь.
– Я и не знаю, что рассказать, – призналась она. – Ну, то есть горы не так впечатляют, как чудеса Т’Телира. У вас тут столько красок и разнообразия.
«Думаю, что скалы, которые выходят из земли и поднимаются на тысячи футов к небу, можно считать чудом», – написал он.
– Возможно, – согласилась Сири. – Мне нравилось в Идрисе, я не хотела знать ничего другого. Но кому-то вроде тебя там было бы скучно.
«Скучнее, чем сидеть целый день во дворце, никуда не выходить, ни с кем не говорить и позволять себя одевать и холить?»
– Да. Тут не поспоришь.
«Пожалуйста, расскажи о них».
Его почерк улучшался на глазах. Вдобавок, чем больше Сезеброн писал, тем, казалось, лучше понимал. Сири искренне хотела найти ему книги для чтения – она полагала, что он проглотит их так же быстро и станет не менее сведущим, чем ее наставники.
Сири – все, что у него было. Кажется, он ценил то, что получал от нее, но, возможно, только потому, что не знал, насколько она невежественна.
«Мои наставники, – подумала Сири, – обхохотались бы, узнав, как я жалею о том, что пренебрегала их уроками».
– Горы громадны, – начала она. – Здесь, на равнинах, ты не сможешь этого осознать. Только увидев их, понимаешь, насколько люди на самом деле ничтожны. Я имею в виду, что, как бы мы не работали и не строили, мы никогда не сможем соорудить что-либо такой высоты, как горы. Это скалы, как ты и сказал, но не безжизненные. Они зеленые – такие же зеленые, как и ваши джунгли. Но это другая зелень. Я слышала, что некоторые странствующие торговцы жалуются, что горы заслоняют обзор. Но я думаю, что они позволяют увидеть нечто большее. Ты видишь, как земная твердь простирается вверх, к владениям Остре на небесах.
Он помедлил.
«Остре?»
Сири покраснела, и ее волосы тоже.
– Извини. Наверное, не стоит при тебе говорить о других богах.
«Других богах? – написал он. – Вроде тех, что при дворе?»
– Нет, – сказала Сири, – Остре – идрисский бог.
«Понимаю, – написал Сезеброн. – Он очень красив?»
Сири рассмеялась.
– Нет, ты не понимаешь. Он не возвращенный, как ты или Гимн Света. Он… ну, я не знаю. Жрецы не рассказывали тебе о других религиях?
«Других религиях?» – переспросил
– Конечно, – кивнула она. – Не все же поклоняются возвращенным. Я и остальные идрисцы почитают Остре, пан-кальцы – например, Синепалый… ну, я не знаю толком, кому они поклоняются, но не тебе.
«Это очень тяжело осмыслить, – ответил Сезеброн. – Но если ваши боги не возвращенные, то кто они?»
– Не они, – поправила Сири, – он. Мы зовем его Остре. Халландренцы тоже верили в него, до того как…
Она чуть не сказала «стали еретиками».
– До того как появился Даритель Мира и халландренцы решили поклоняться возвращенным.
«А кто такой Остре?» – написал Сезеброн.
– Он не человек, – пояснила Сири, – он скорее сила. Знаешь, сущность, которая присматривает за всеми людьми, карает неправых и благословляет достойных.
«А ты встречалась с этим существом?»
Сири рассмеялась:
– Конечно, нет. Остре нельзя увидеть.
Сезеброн смотрел на нее, нахмурившись.
– Понимаю, – кивнула она, – тебе это покажется глупым, но… мы знаем, что он там. Когда я вижу в природе нечто прекрасное, когда смотрю на горы, на то, как дикие цветы растут в более совершенном порядке, чем может посадить человек, – я знаю. Истинная красота. Это напоминает мне об Остре. А еще есть возвращенные, в том числе самый первый – Во. Перед смертью он получил Пять Видений. Откуда-то ведь они к нему пришли?
«Но ты не веруешь в возвращенных?»
– Я еще не определилась, – пожала плечами Сири. – Учение моего народа категорически против этого. Им не нравится то, как халландренцы понимают религию.
Сезеброн несколько секунд молчал.
«Так… тебе не нравятся такие, как я?»
– Что? Конечно, ты мне нравишься! Ты милый!
Нахмурившись, он написал:
«Не думаю, что король-бог должен быть милым».
– Хорошо, – закатила глаза Сири, – ты грозный и могучий. Великолепный и божественный. И милый.
«Уже лучше, – написал он, улыбаясь. – Я бы очень хотел встретиться с этим Остре».
– Как-нибудь я познакомлю тебя с монахами, – сказала Сири. – Они тебе в этом помогут.
«А вот теперь ты надо мной смеешься».
Сири встретила его взгляд улыбкой. В глазах Сезеброна не было обиды. Он не возражал против насмешек. Напротив, казалось даже, что он находил их очень интересными. Особенно ему нравилось пытаться определить, когда она серьезна, а когда – нет.
Он снова опустил взгляд.
«Однако мне больше хочется увидеть горы, чем встретиться с этим богом. Кажется, ты их очень любишь».
– Люблю, – признала Сири.
Она уже давно не думала об Идрисе. Но когда Сезеброн о нем заговорил, Сири вспомнила простор прохладных лугов, по которым когда-то бегала. Кристальную чистоту прохладного воздуха – то, чего, как она подозревала, в Халландрене никогда не найти.
При Дворе Богов за растениями ухаживали, их аккуратно подрезали и располагали в определенном порядке. Они были прекрасны, но дикие поля ее родины обладали своей особенной прелестью.