Сокрушитель Войн

Сандерсон Брендон

Искатель Надежды с Авророй Соблазна продолжали обсуждать стабильность города, упоминая участившиеся случаи вандализма, раскрытия военных планов, порчу продовольствия. Гимн не вмешивался. Наблюдая за ними, он подумал: «Похоже, красота Авроры его не отвлекает». Богиня занялась фруктами, в присущей ей чувственной манере смакуя ломтики ананаса. Когда она слегка подалась вперед, продемонстрировав впечатляющее декольте, Искатель то ли не заметил этого, то ли ему было все равно.

«Он какой-то другой, – подумал Гимн. – Он был возвращен еще ребенком и очень мало времени вел себя по-детски. Теперь в чем-то он взрослый, а в

чем-то остается ребенком».

Трансформация сделала Искателя более взрослым. Он был выше и физически крепче обычных мальчиков своего возраста, пусть даже и не обладал точеными величественными чертами взрослого бога.

«И все же, – размышлял Гимн, отправляя в рот кусочек ананаса, – у разных богов – разные тела. У Авроры Соблазна восхитительная фигура, особенно при ее-то стройности. Звезда Милосердия пухленькая, с соблазнительными округлостями. Другие, вроде Всематери, выглядят старухами».

Гимн знал, что не заслуживает могучего телосложения. Подобно инстинктивному умению жонглировать, он каким-то образом понимал: чтобы привести свое тело в такую форму, обычному человеку нужно заниматься тяжелым физическим трудом. Праздное времяпрепровождение, обилие еды и питье должны были сделать его упитанным и обрюзгшим.

«Но были и тучные боги. – Гимн припомнил портреты некоторых возвращенных, живших до него. – Были времена, когда полнота считалась идеалом…» Возможно, внешность возвращенных отображала то, что видели в них люди? Их идеалы красоты? Это вполне объяснило бы внешность Авроры…

Кое-что сохранялось после трансформации. Умение говорить. Навыки. И, если подумать, умение вести себя в обществе. Поскольку боги всю жизнь проводили безвылазно во Дворе Богов, они не должны были быть такими приспособленными к существованию, а как минимум невежественными и наивными. И все же большинство из них являлись умелыми и проницательными интриганами и на удивление хорошо разбирались в том, что происходит во внешнем мире.

Но сама память не сохранялась. Почему? Почему Гимн умел жонглировать и понимал слова вроде «бушприт», но не мог вспомнить, кем были его родители? И чье лицо ему постоянно снится? Почему в сновидениях в последнее время царят шторма и бури? Что это за красная пантера снова явилась ему в кошмарах прошлой ночью?

– Аврора, – поднял руку Искатель Надежды. – Достаточно. Прежде чем мы продолжим, я должен заметить, что твои явные попытки соблазнить меня ни к чему не приведут.

Она отвернулась со смущенным видом.

Гимн вышел из задумчивости.

– Дорогой мой Искатель, – сказал он, – она не пыталась тебя соблазнить. Ты должен понимать, что обаяние Авроры – это часть ее личности и одна из причин того, почему она так обворожительна.

– В любом случае, – ответил Искатель, – на меня не повлияет ни ее поведение, ни параноидальные аргументы и страхи.

– Мои источники не думают, что это просто паранойя, – произнесла богиня.

Слуги убрали фрукты, заменив их блюдом с кусочками холодного рыбного филе.

– Источники? – повторил Искатель Надежды. – И кто же эти «источники», о которых ты все время говоришь?

– Люди во дворце короля-бога.

– У всех нас есть люди во дворце короля-бога, – заметил Искатель.

– У меня нет, – вставил Гимн. – Поделитесь со мной парочкой?

Аврора закатила глаза.

– Мой осведомитель очень влиятелен. Он многое слышит и знает. Война

будет.

– Я тебе не верю, – сказал Искатель Надежды, принимаясь за еду, – но это не имеет значения, не так ли? Ты пришла не убеждать меня. Тебе просто нужна моя армия.

– Твои фразы, – подтвердила Аврора. – Управляющие фразы безжизненных. Что ты хочешь взамен?

Искатель Надежды взял еще рыбы.

– Знаешь, Аврора, почему я считаю свое существование столь скучным?

Она покачала головой:

– Если честно, я по-прежнему думаю, что ты лукавишь.

– Нет, – ответил он. – Одиннадцать лет. Одиннадцать лет мира. Одиннадцать лет, за которые я искренне возненавидел нынешнюю систему правительства. Мы все присутствуем на Придворных Ассамблеях. Мы слушаем дебаты. Но у большинства из нас нет влияния. В любом голосовании имеют вес только те, у кого есть власть в данном вопросе. Во время войны владельцы приказов для безжизненных становятся важны; в остальное время наше мнение редко учитывается. Ты хочешь моих безжизненных? Да пожалуйста! У меня одиннадцать лет не было возможности применить их, и я рискну предположить, что и следующие одиннадцать такого случая не представится. Я отдам тебе приказы, Аврора, но лишь в обмен на твой голос. Ты заседаешь в совете по общественным проблемам. У тебя важное голосование чуть ли не каждую неделю. В обмен на мои управляющие фразы ты должна обещать голосовать по общественным вопросам так, как я скажу, с сего момента и до смерти одного из нас.

В шатре воцарилась тишина.

– А, вот теперь ты передумала, – улыбнулся Искатель Надежды. – Я слышал, как ты жаловалась на свои обязанности при дворе, как находила свои голосования незначительными. Но не так-то просто отдать право голоса, не правда ли? Только в нем и заключается твое влияние. Не слишком заметное, но действенное. Оно…

– Решено, – резко сказала Аврора.

Искатель Надежды осекся.

– Мой голос теперь твой, – проговорила она, встретившись с ним взглядом. – Условия приемлемы. Клянусь в этом перед лицом наших жрецов и еще одного бога.

«О, Цвета! – мысленно изумился Гимн. – Она это всерьез!»

В глубине души он все время считал, что позиция Авроры по отношению к войне была просто игрой. Однако женщина, которая смотрела в глаза Искателю Надежды, не играла. Она искренне верила, что Халландрен в опасности, и хотела убедиться, что армия подготовлена. Ей было не все равно.

И это обеспокоило Гимна. Во что он ввязался? Что, если действительно будет война? Наблюдая за диалогом богов, он похолодел от мысли о том, как легко и быстро они определяют судьбу халландренцев. Для Искателя Надежды власть над четвертью армии королевства была священной обязанностью, но он был готов отказаться от нее просто потому, что стал скучать.

«Мне ли порицать других за недостаток благочестия? – подумал Гимн. – Мне, который даже не верит в собственную божественность?»

И еще… в тот момент, когда Искатель приготовился отдать свои приказы Авроре, Гимну показалось, что он что-то уловил. Нечто, похожее на обрывок воспоминания. Сон, который не мог ему сниться.

Залитое светом помещение, сияющее, отражающее свет. Помещение из стали.

Тюрьма.

– Слуги и жрецы, уйдите, – приказал Искатель Надежды.

Они удалились, оставив троих богов за столом с остатками еды. Шелковая ткань шатра слабо трепетала на ветру.