Соль чужбины
Шрифт:
— Ты еще пожалеешь об этом! Пожалеешь! — заметался по комнате Николай Вадимович, не зная, что предпринять, лихорадочно раздумывая, выгоднее ли ему задержать дочь или проучить ее: куда она денется, через неделю-другую сама прибежит, когда есть захочет. С другой стороны, он обещал привезти ее в Шуаньи и представить великому князю и его жене.
— Ксения, Ксения! — крикнул он вдогонку. — Поговорим... Обсудим без обид. Я — отец твой. Я — отец твой. Я погорячился.
С силой хлопнула дверь. Ксения оказалась на улице. Во всем городе у нее был лишь один человек, к которому она могла обратиться за помощью, — Даша Андриевская.
ИЗ ЦЕНТРА В БЕЛГРАД ОТ «0135»
«На Ваш запрос. Белопольская Ксения Николаевна — дочь князя Николая Вадимовича, внучка отставного генерала Вадима Николаевича, вернувшегося в Петроград, лояльного к советской власти. Сестра кутеповца полковника Виктора Белопольского (погибшего на подступах к Севастополю) и слащевца — капитана Андрея Белопольского, бежавшего в Константинополь, затем в Софию. Настоящее место его пребывания неизвестно. Ксения — «Кэт» — принадлежала к банде капитана Орлова в Крыму, эвакуировалась под фамилией Вероники Нечаевой, медсестры. В Константинополе арестована врангелевской контрразведкой. Выпущена по распоряжению Перлофа, оказавшегося ее дядей со стороны матери. Перлоф перевез Белопольскую в пансионат под Дубровник. В Париж ее забрал отец. Склонна к авантюризму. Характер волевой. Может представлять интерес лишь благодаря монархическим связям отца.
Муравьев обнаружен в Италии, в окружении Муссолини. Во время попытки изъятия документов успел их уничтожить. Поиск Издетского ведется. Полагаем необходимой перемену работы, ближе к Кутепову. Активнее используйте связи «Доктора». Монкевиц — агент Кутепова. Кандидатуру дипкурьера на ваше место до выяснения обстановки не подбирайте.
Центр».
Глава восьмая. «КОРОЛИ» И «ПРЕТЕНДЕНТЫ»
1
Итак, 31 августа 1924 года «местоблюститель» Кирилл Владимирович объявил себя императором России. В газете «Кройцайтунг» он обратился к русскому народу со своей программой, в которой провозгласил, что готов даже признать Советскую власть, если она примет его императором; обещал верноподданным возвратить промышленные и торговые предприятия их прежним владельцам; утвердить восьмичасовой рабочий день; искоренить в России разгул, бродяжничество, отлынивание от работы и многое другое. Вот только земельная его программа не отличалась ясностью.
Трудно день за днем описать жизнь царственных особ, скрытую высокими заборами и чугунными спинами надежных охранников. Где искать факты о событиях подлинных? В мемуарах лиц из их ближайшего окружения? Но ведь недаром говорят: «Врут, как очевидцы». В материалах светской хроники? Там высокие встречи, прибытия и отъезды царственных особ, роскошные туалеты, новейших конструкций автомобили, драгоценности, две-три фразы ни о чем, произнесенные его величеством или ее величеством, прокомментированные кем-то из свиты, охраны или случайных представителей «толпы»...
Провозгласив себя императором России, Кирилл Владимирович сразу будто бы успокоился и впал в политическую апатию. «Воссев на прародительский престол», он предался любимым занятиям: игре в гольф, езде с большой скоростью на автомобилях, которые, теперь менял чаще, ибо имелись еще деньги — из тех, что прислал из Америки князь Канта кузен. На фотографиях — отнюдь не монарх с державой и скипетром, а молодящийся, сильно полысевший человек в модном костюме, ловко повязанном галстуке, с платочком, легкомысленно торчащим из пиджачного кармашка на груди, радом с открытым двухместным гоночным мотором, под пальмами где-то на Лазурном берегу.
Еще фотография: Кирилл I играет в гольф. Абсолютно профессиональный замах биты, точный прищур глаз, костюм, сшитый безукоризненно, — это Канны. Об одной такой партии в Каннах есть свидетельство. Аристократическая компания, состоящая человек из сорока англичан, американцев, французов, русских. Бывший офицер-преображенец, выпускавший игроков, внезапно подтянулся, выпятил грудь и, став по стойке «смирно», возопил:
«Очередь его величества императора всероссийского!..»
Раздался хохот. Лицо великого князя Кирилла Владимировича позеленело. Он повернулся и пошел прочь.
Неутомимая Виктория Федоровна чуть не силой принуждала его заниматься политикой, принимать верноподданных и просителей. Нарядившись амазонкой, она ежедневно скачет на любимом жеребце по окрестным полям и дорогам, устраивает приемы и рауты: высокая, прямая, стройная, за время эмиграции ставшая еще более величественной (положение обязывает!), она обходит приглашенных, находя для каждого нужное слово. Кажущаяся беспечность Викторин Федоровны обманчива: «императрица» все время думает над тем, где достать деньги. Деньги, деньги! Под любые обязательства, под любые проценты. В ее голове вызревает перспективная идея: за деньгами надо ехать в Америку. Нет, нет! Не тотчас. Идею необходимо взрастить, продумать каждую мелочь. Генерал Бискупский, которому Виктория Федоровна открылась, дал совет: следует сделать так, чтобы русскую «императрицу» пригласили в Соединенные Штаты, и лицо, сделавшее этот благородный жест, было бы авторитетным, широко известным.
Согласившись с дельным советом, Виктория Федоровна приняла решение известить о своей акции супруга, который, хотя и «принял принадлежащий ему непререкаемо титул императора Всероссийского», продолжал вести себя как спортсмен, кутила и игрок... Кирилл Владимирович не возражал: он всецело полагался на ум и политические способности жены. Была определена сумма, необходимая теперь русскому монарху, — миллиона два долларов. Ну, полтора. При содействии Бискупского нашелся и посредник. Им оказался секретарь богатой американки мадам Лумис — Джамгаров, в прошлом сын владельца магазина восточных товаров на Невском проспекте.
Перед отъездом была торжественно проведена весьма серьезная акция: жене магната Генри Детердинга, русской по происхождению, Кирилл I пожаловал титул «княгини Донской» — так, аванс в будущем, посредничестве. Вскоре пришло приглашение от миллиардера Астора. Газеты моментально разнесли сенсацию. Визит стал обрастать разнообразными подробностями. Оказалось, например, что императрицу с нетерпением ждут такие некоронованные короли САСШ, как Форд, Рокфеллер и Мак-Кормик. Могучий капитал готов прийти на помощь русскому престолу. Интервенция не модна — попробуй поднять народ и дать ему в руки винтовки. Русские нашли себе, наконец, монарха. Пусть сами разбираются в своих делах, а богатый «дядюшка Сэм» им поможет.