Соль чужбины
Шрифт:
Было лишь одно обстоятельство, которое заставляло Веру Кирилловну терпеть подобные порядки (вернее — непорядки!) в доме, где она жила и которым как бы руководила. Это — обещание Доротея, повторенное дважды, отблагодарить «свою русскую тетушку», купив ей жилье. Ради этого жилья княгиня Вера не просто ждать — готова была все терпеть от сумасбродной американки и от не менее сумасбродной соотечественницы, которой требовалась крепкая узда. Вот два дня назад опять они поссорились (по какой причине не сказала ни одна). Целый час Вера Кирилловна, становясь то императрицей Екатериной, то «Пиковой дамой», терпеливо внушала Ксении: потерпи, потерпи и не только ради себя, но и ради ближних своих, —
После этого разговора княгиня Вера с американкой все светлое время пропадали где-то — разъезжали по городу в такси, — смотрели, видно, продающиеся квартиры. Княгиня Вера возвращалась усталая, злая. Уходила к себе в комнату, куда ей приносили еду, никого не принимала. Ксении, поинтересовавшейся, что происходит, ответила сердито: «Американочка наша — экономистка. Закружила меня совсем. Торгуется, словно чухонка за два фунта масла. Ей — интересно, должно быть, а мне, в годах-то, каково на вонючих моторных колясках по окраинам раскатывать?» — «Могу я помочь вам?» — «Ты?! — «Пиковая дама» тут же превратилась в императрицу и сказала с пренебрежением: — Да пошли я вас одних, покалечили б одна другую сразу. Нет уж, это мой крест. Мне и нести. Дай господь силы вытерпеть».
Еще несколько дней по дому ходило словечко «Буа» или «де Буа», передаваемое встревоженной прислугой, всегда знающей больше хозяев и уже осведомленной, вероятно, о скором отъезде общей благодетельницы. События разворачивались все быстрей и быстрей.
Подарок Вере Кирилловне был, наконец, почти куплен. Предстояли последние смотрины. Старая княгиня уговорила мисс Пенджет ехать на извозчике. Так хоть и медленней, но верней. Не трясет, и голова не кружится от бензина. В назначенный час к особняку была подана четырехместная карета, так называемый отельный омнибус, запряженный двумя каурыми жеребцами. Весьма странное сооружение на больших колесах с открытым высоким сиденьем для возчика, с двумя фонарями по бокам, большими, опускающими окнами, дверцей и ступеньками сзади. На хороших рессорах, с мягкими сиденьями, обитыми кожей, омнибус, достаточно удобный и, можно сказать, комфортабельный, в городе, среди автомобилей, идущих потоком по центральным улицам, казался пришельцем из прошлого века. Лошади уже совсем уступили Париж машинам. Время летело! Прогресс — ничего не поделаешь, во всем прогресс!
В путь отправились вчетвером: княгиня Вера, Доротея, Ксения и служанка, у которой в плетеной корзинке было полно еды: путь хоть и не слишком длинный, но и не очень скорый, а на свежем воздухе перекусить ох как захочется.
Поздний осенний день выдался вдруг солнечным, теплым и почти безветренным. И как только омнибус миновал пригородный фабричный квартал, замелькали сады и огороды, сельские постройки. Пассажиры, опустившие окна, сразу почувствовали свежесть и чистоту воздуха, несущего уже совершенно иные запахи. Ветры с полей пахли землей, сухой травой, дымком жилья, навозом, пьянящими запахами жухлых листьев, жестко шуршащих под копытами коней.
Ксения измучилась: ей казалось, они едут уже чуть не целый день. Княгиня Вера, как всегда величественно-спокойная, молчала: путь к новому месту жительства был ей уже знаком. Американке нравилась ее роль дарительницы и патронессы. В ее голове один за другим рождались фантастические планы организации в местечке
— Эко хватила, милая барышня, — осадила ее в конце концов старуха. — Целый городишко, не хуже чем на острове Буяне, что Пушкин описал, придумала.
— Значит, решена покупка? — спросила ее Ксения.
Доротея радостно закивала: йес, йес!
— Жизнь нас практическими людьми делает, — невесело усмехнулась старая княгиня. — Будет и отель, и церковь — посмотришь. Крышу починят — вот тебе и Царское Село. А насчет русской колонии наша благодетельница, пожалуй, правильно сказала. В этом Буа хоть полк размещай...
На тридцать втором километре от Парижа, в местечке Сен Женевьев де Буа, в вековом парке и располагалась громадная усадьба, принадлежавшая в свое время одному из наполеоновских маршалов: запущенный дом с флигелями и подсобными помещениями для всевозможных служб, сад, два полу развалившихся домика наподобие охотничьих беседок в парке.
— И это для нас? Для двоих? — вырвалось у Ксении.
— Прошу, княжна, — строго осадила ее Мещерская. — Воспринимайте все молча, пожалуйста...
Карету встретили два пожилых господина, учтиво помогли дамам выйти. Повели осматривать хозяйство. Княгиня Вера хотела ознакомиться со всем сразу.
Американка ее торопила. Ксении чувствовала, как меняется у Доротеи настроение, вот-вот уедет. Она шепнула об этом Вере Кирилловне, но та рукой махнула в сердцах и ответила, что сегодня Доротее не удастся удрать.
Вскоре сделка состоялась, необходимые бумаги выправлены. Мисс Доротея Пенджет без сожаления выписала чек. Бывшие хозяева брали на себя ремонт гостиной и жилых помещений. Старая княгиня становилась владелицей имения.
— Я не представляю, как мы станем жить в этом замке, — сказала Ксения на обратном пути. — Одни, точно в лесу. Женщины... Я боюсь. Может, там и призраки наполеоновцев по ночам бродят.
— Не бойся, Ксенюшка, — старая княгиня после свершения покупки оживилась и даже взволновалась заметно. Красные пятна, выступившие на ее щеках и шее, не проходили. — Не останемся мы одни. На правах хозяйки я хоть десять своих родственников здесь поселю.
— Ваши знакомые! Родные! — возликовала вдруг американка. — О-о-о! Имею прекрасную идею. Мы устраиваем… как это по-русски? Один праздничный праздник и обед. Мы приглашаем не десяток ваших родных — нет, пять десятков, да! И пьем честь хозяйки нового Русского дома! Олл райт! Все будет очень замечательно! Все будут очень счастливо радоваться, кушать и смеяться.
— Да где ж там праздновать, неуемная твоя душа? И когда, если французы только-только за ремонт возьмутся?
— У вас нет проблем! У меня проблем нет! Все делают деньги! — она похлопала о ладонь чековой книжкой.
Американка, которой уже изрядно надоел Париж и все предоставляемые им развлечения, которая соскучилась в безделье, не зная, куда приложить свою энергию, со страстью принялась за подготовку задуманного ею банкета «для русских аристократических кругов». Какая-то посредническая контора согласилась со всеми ее сумасбродными идеями. Напрокат была взята и привезена в неотремонтированную гостиную необходимая мебель, посуда, столовое белье. Проведено дополнительное электрическое освещение, повешена огромная бронзовая с хрусталем люстра. Нанятые рабочие спешно приводили в порядок окна и двери, закрывали потрескавшиеся стены материей под старинные штофные обои, мыли окна, чистили, скребли, чуть не вылизывали пол. Печники возрождали к жизни кухню, не действующую, может, со времен Наполеона.