Соль этого лета
Шрифт:
— Вот! А ты говоришь, Артёма снять. Нельзя никого снимать. А новый мальчик из Европы в эти сборы не попадает?
— В следующем сезоне только. Но там неплохая подготовка. Думаю, выйдет со всеми на татами. Надо его заявлять.
— Я подготовлю документы.
— Звони мне почаще. Если что-то вдруг срочное у Тарханова ключи от моей тачки. Но просто так пусть без страховки не гоняет.
Прощаемся.
В магазине покупаю творог и клубнику. Заезжаю домой, в съёмную студию, чтобы перекусить. Поливаю цветы. Звоню Любе, выясняю, как там обстановка. Пока болтаем, взбиваю омлет.
— Черт… Молока перелила.
Решаю, добавить муки и сделать блинчики. Фарширую их творогом и ягодой. Ловлю себя на мысли, что готовлю для Марата.
Съев один, остальные складываю в контейнер.
И можно ещё конечно побыть дома. Но тревога скребет так, что мне практически больно находиться вне базы. Потому что я тоже ничего не контролирую. Представляю каково Бессо!
Снимаю любимые шорты. В таких нельзя ходить при Рустаме. Он будет беситься. Надеваю длинный льняной сарафан. С собой беру брюки.
Вызываю такси. Забираю пакеты в аптеке.
Возвращаюсь уже по темноте. Издали вижу, что у бассейна тусовка. Фонари, музыка. Оглядываюсь, услышав шаги сзади.
Подхватив за талию, меня утягивают с дорожки в сторону. Не успеваю даже пикнуть, ладонь закрывает мой рот.
— Ччч… Привет.
— Тарханов! Напугал.
— Почему телефон выключен?
— Аа… Я симку сменила.
Номер старой как-то узнал Рустам. Не хочу…
— А написать? Позвонить, м? — с претензией.
Растерянно хлопаю глазами. Я уже и отвыкла как-то…
Забирает пакеты.
— Так, погоди… — хватаюсь за лоб. — Нам надо поговорить.
— Хреново звучит.
Хреновая ситуация у нас потому что!
Оглядываюсь. Нет никого.
— Пойдём, — забегаю на крылечко административного корпуса. Завожу его в кабинет. Запираю дверь.
Он смотрит мне настороженно в глаза. Так, словно стоит мне слово сказать про то, о чем собираюсь и будет бунт. Черт, как с ним договориться? Сорок градусов в этом мальчике! Поднеси спичку — вспыхнет!
— Сядь, пожалуйста, — показываю ему на кушетку.
Настраиваюсь, разбираю пакеты с ампулами. Достаю контейнер.
— Я тебе блинчики приготовила.
— Что?? — недоверчиво.
— Блинчики… — разворачиваюсь. — С творогом.
— Мне блинчики? Сама??
— Тебе!
— Мм.
Озадаченно смотрит на контейнер. Ставлю его на стол.
— Съешь, хорошо?
— Окей.
Так, не растопился блинчиками. Вс"e также насторожен. Словно мы на татами с ним, и он ожидает атаки.
Медленно подхожу. Разводит бёдра, чтобы подпустить меня ближе.
Очень сложно поцеловать его первой, внутри тысяча голосов, которые меня стыдят и обвиняют за это. Самый громкий — Рустама. Но пошёл он!
Закрывая глаза, поднимаю за скулы лицо Марата, и сама целую поглаживая языком ласковые губы. Он также медленно и чувственно отвечает.
— Та-а-ак… — отстраняется, ещё подозрительнее заглядывая в мои глаза. — Что-то как-то неожиданно накренился грузовик с пряниками на моей улице.
Облизывает губы, тяжело сглатывая.
— Что происходит?
— Ничего…
— Ты хотела поговорить.
Ну, какой!
Хмурюсь, поджимая губы. Присаживаюсь рядом.
— Рустам не должен понять, что между нами есть что-то.
— В смысле?
— Бессо очень просил не усугублять ситуацию. И я тебя очень прошу. Это временно… Не проявляй, пожалуйста, ко мне внимания. Никакого. Не реагируй на его внимание ко мне. Потерпи.
— Чо?!
Подскакивает на ноги.
— Я хавать это вс"e должен?!
— Что — вс"e?! Мы просто не демонстрируем отношения! — нервничаю я.
— А они хоть есть? — злая усмешка.
— Есть… — опускаю взгляд.
— А чего ты меня как под дулом пистолета целуешь?! Я нужен??
— Нужен, — зло цежу я.
Ну почему такой упрямый, сложный?!
— Такой интонацией «нужен» не говорят. Такой интонацией на хуй посылают.
— Так! — поднимаюсь я.
Обнимая за шею, шлепаю ему по губам.
— Не груби.
И целую опять. Смелее, глубже. Впивается в ответ. Губами кусая шею, шепчет в ухо:
— Я не смогу… Не проси меня.
— Ну, пожалуйста… Котёнок мой… Я сама справлюсь. Не вмешивайся. Очень прошу!
Отворачивается к окну, ставит руки на подоконник. Пальцы нервно постукивают.
Прижимаюсь щекой к его спине, обнимая за талию.
Стоим так…
Целую в спину.
— Вс"e, иди.
Не взглянув на меня, выходит за дверь.
Мы договорились или нет, черт возьми??
Блинчики не взял, вздыхаю я. Забираю их с собой.
Иду к корпусу. Марат на лавочке у входа. На мгновение встречаемся взглядами. Его лицо вздрагивает в недовольной гримасе. Прохожу быстро мимо. Уже в секции перед комнатой догоняет.
Моё сердце ускоряется. Дверь в комнату Бессо приоткрыта. Рустам?!
— Алёна Максимовна, — тихо. — Замок…
— Черт! — шепчу я. — Забыла!
Приоткрываю дверь в комнату. Там — тихий ужас: вс"e в букетах!
Глаза Марата округляются от возмущения. Переводит на меня взбешённый взгляд.
— Это я должен потерпеть?! — шипит мне в лицо.
Зажимаю ему ладонью рот. Увернувшись, в ярости выбивает двоечку в дверь.
Грохот! Я сжимаюсь, закрывая глаза.
Вылетает из секции…