Соль этого лета
Шрифт:
— Выключи… — сквозь сжатые зубы прошу я, оскаливаясь от накала ощущений.
— Это не мой, — выдыхает Алена.
— Любовь Сергеевна! — стук в дверь.
Мы замираем. Глаза Ал"eны в ужасе широко распахиваются.
— Любовь Сергеевна у нас ЧП! — настойчивый стук в дверь.
Шлёпает мне по бедру. Падаю на спину рядом, ещё нихрена не соображая.
Алёна подскакивает с кровати.
Это чо?.. Продолжения не будет?! Как это??
Рывком одернув штору, выразительно показывает мне на открытое окно.
— Быстро!
Ла-а-адно…
Натянув
— Минуту! — Отвечает на стук Алена. — Бо-о-оже, — смотрит на рассыпанные презервативы.
А мне почему-то смешно. Бросив гневный взгляд, кидает в меня рассерженно полотенце. Рывком сдергивает покрывало, ссыпая резинки на кровать. Сверху расстилает покрывало.
Спрыгиваю с окна в темноту.
Вот это облом! Я хочу закончить то, что мы начали. Хочу-хочу-хочу-у-у… Эх.
Любины окна выходят в лес. Обхожу корпус. Люба с Алёной, торопясь, уходят в сторону административного корпуса. Стою у входа в корпус, смотрю им в след.
Это, мля, нечестно… У меня, может быть, тоже — ЧП!
— Тарханов, — сзади.
Медленно разворачиваюсь. Встречаюсь взглядом с Рустамом.
Стоит, подпирает косяк.
Машинально встаю в агрессивную позу, засовывая руки в карманы.
— А ты чего такой активный-то, а, Тарханов? — с подъёбкой. — По койкам прыгаешь, режим не соблюдаешь… Тебе нагрузки мало?
— Мне. Всего. Хватает.
А тебе? — спрашиваю его взглядом, дергая бровью, в последнее мгновение прикусывая язык.
Алёна с Бесом просили не выёбываться.
Но это сложно, пиздец просто! Рустам мне не тренер, он — соперник! И пусть цветы свои в задницу запихает, накрывает меня. Я ей другие завтра подарю!
— Только одно, Тарханов, тебя спасает. Что зашёл ты сегодня в чужую дверь. На которую мне до звезды. А значит, живи пока.
Иду мимо него, в проходе врезаемся плечо в плечо.
И я понимаю, что на автомате поворачиваю не в сво"e крыло, а к Алёне.
Похер!
Кровь пульсирует, ослепляя от желания вступить в конфликт открыто. И чтобы он не думал, что я мучу с Любой. Чтобы знал наверняка, что мы с Аленкой вместе.
Торможу в дверях её комнаты.
— Очень интересно… — усмехается за спиной. — И что дальше?
Алёна просила потерпеть… — мелькает где-то там на задворках здравомыслия.
Но не могу я!!
Решительно собираю все букеты.
— Тарханов, ты совсем попутал? — обескураженно.
Выношу.
— Алёна Максимовна попросила убрать, — смотрю ему в глаза. — У не"e удушье и аллергия от них.
— Че-го?..
Бросаю цветы на диван в холле.
— Ты борзоту свою прикрути. Я тебе не Бессо. Вылетишь из команды в два счета с волчьим билетом.
— Посмотрим, — пожимаю плечами.
— Ну, посмотрим… — в спину.
Глава 30. Пушистый
Мы сидим на песке по периметру татами, наблюдая за очередным боем.
— Жёстче. Как барышни! На турнире тоже обниматься будете? Ты знаешь, что такое жёстче, Шмелёв. Ой… иди на бальные, а!
Отдышавшись, Ромка и Яша, снова начинают месить друг друга. Мокрые торсы скользят, словно они борются в масле.
Сердце перегружено лупит в рёбра от сочетания жары и нагрузки даже у меня. А я уже полчаса как отдыхаю. Сдохнут пацаны…
— Ещё жёстче!
Сижу, опираясь спиной на ствол дерева. Грызу зло травинку. Куда жёстче? Зачем? Переломают друг друга.
Пацаны не дураки. И хоть накал схватки периодически возрастает, но я вижу, как мгновенно расслабляются мышцы, после риторической фиксации «победы». И они не дожимают ни болевые, ни удушающие. Подскакивают и идут на новый заход.
Тренировки изматывающие… Мышцы этого не любят. Нахера он нас сжигает, не ясно.
И когда он давит на старших, заставляя их в полную силу месить друг друга — это ладно. Те не поведутся. Но когда молодняк… Мы уважаем тренерский состав. Но молодняк не понимает, что у Бессо образование, опыт и команда медиков, а у Рустама только свой взгляд на систему, по-ходу. Еще и успевает в контексте на Бессо бочку накатить. Чемпион, сука. Это всех отталкивает.
Издалека ещё замечаю Алену. Она такая красивая в своём длинном белом платье. Словно с обложки. Идеальная загорелая кожа, идеальная укладка — сегодня строгий хвост из е"e ухоженной глянцевой копны, сверкающие глаза, свежее лицо. Словно не шалила со мной полночи, а вторую половину не пробегала с девчонками, которые отравились.
Алёна смотрится в нашем спортивном брутальном укладе инородно. Но только внешне. На самом деле, она прекрасно вписывается в команду. Не притязательна. Всегда готова включиться и помочь.
Очень хочется лететь к ней навстречу. Но не могу встать, подойти, поцеловать. Не могу показать, что моя. Меня это переворачивает и достаёт до самой глубины.
И бесит, что все оборачиваются, заглядываются… Нет, я не ревнивый тиран, и пусть бы любовались. Но мне важно, чтобы знали, что моя. Мне хочется е"e внимания, и демонстраций, что я тоже — е"e. Без этого от тоски начинает колбасить.
Встаёт за спиной Рустама.
— Четвёртый час тренировки. Тебе известно, что такое рабдомиолиз и катаболизм?
— У нас спарринги, Алёнушка. Отдыхают больше, чем напрягаются.
Корёжит от «Алёнушка». Выплевываю раздражённо травинку.
— Вот, — протягивает ему папку. — Это нагрузки согласно индивидуальным медицинским обследованиям по каждому спортсмену. И общий план тренировок.
— Мне они не нужны, — не берёт он. — Пусть поработают на стрессе. Они в команде, значит, здоровы. Вывезут.
— Стресс изменит им биохимию, — терпеливо отстаивает она. — Повысит адреналин, кортизол, уровень глюкозы, артериальное давление. А у нас курс инъекций! Я не хочу спец эффектов.