Соль
Шрифт:
Еще одной местной странностью был повсеместно предлагаемый массаж. Рефлексология, тайский массаж, массаж с горячим маслом, массаж головы, массаж за пятнадцать минут. Здесь все хотели касаться друг друга. А иногда не только касаться.
Бен побывал в районе Патпонг, знаменитом квартале красных фонарей, несколько раз смотрел секс-шоу. Одно представление испугало его просто до чертиков: женщина стреляла мячиками для пинг-понга из собственной вагины. О, трюк, конечно, впечатляющий! Сложно даже поверить, что такое возможно, пока не увидишь собственными глазами, как девица лупит по барной стойке и снова подбирает мячики половыми губами. Медленно поднимается, выпрямляется, удерживая мяч между ног, поводит бедрами и с поразительной меткостью выстреливает
Однако в тот вечер случилось ужасное: мячик с плеском упал в его кружку с пивом. Приятели и коллеги тут же потребовали, чтобы Бен пил до дна. Только не это! В голове метались безумные мысли, вспомнились все ужасы бактериологической войны, о которых им рассказывали на подготовительных курсах. Жуткие фотографии: оспа и сибирская язва, вирусные инфекции, проказа, лихорадка Эбола и грипп, не говоря уже о СПИДе. Но собутыльникам было все равно. «Пей до дна, пей до дна!» — кричали они. Бен покрылся холодным потом, представляя, что в этой пусковой шахте, изрыгающей теннисные мячики, побывали тысячи, буквально тысячи пенисов. Ни в коем случае нельзя пить из этой кружки, лучше проглотить слоновью мочу! Но коллеги веселились, и вопили, и требовали, чтобы Бен пил. Что же оставалось делать? Струсить? Выставить себя на посмешище? На кону стояла репутация всего Бюро иммиграции и таможенного контроля. Ни за что нельзя было допустить, чтобы Госдеп и ФБР считали иммиграционных агентов неженками. И Бен совершил геройский поступок: выловив белый мячик, он двумя большими глотками осушил кружку. Потом извинился, бросился в туалет и заблевал весь пол.
С тех пор он никогда не ходил в Патпонг. Понял, что ему не место в секс-клубах. Все там было влажное, душное и липкое. Люди совокуплялись в немыслимых позах в каждом свободном углу, а запах спермы смешивался с дымом сигарет, испарениями пива и пота и сладковатым цветочным ароматом тлеющего опиума. Воздух был наполнен микробами, кишел микроорганизмами, только и ждущими, чтобы кто-то вдохнул их внутрь.
После того, как теннисный мяч вылетел из влагалища тайской проститутки и утонул в его пиве, Бен все время испытывал какое-то болезненное состояние, словно заразился, подхватил таинственную чуму, поселил в свое тело неизвестных паразитов. Если ему было жарко, он боялся, что это признак болезни. Когда его знобило, он думал, что это симптом чудовищного нездоровья. Он превратился в тропического ипохондрика, стал чрезвычайно чувствителен к запахам, вкусам, любым новым ощущениям. Бангкок казался Бену гниющим раем размножающихся бактерий, чумным инкубатором, вирусоносной машиной, нацеленной против него. Это стало последней каплей. Уберите вонючий дуриан из кабинета!
Бен достал из кармана антисептическое средство и принялся яростно тереть руки, пытаясь счистить смертоносные микробы.
Он терпеть не мог, когда приходилось оставаться дежурить в посольстве, но офицер службы безопасности уехал на конференцию в Токио, а атташе по юридическим вопросам была в декретном отпуске, так что выбора не оставалось. Однако, когда зазвонил телефон и начальник тайской полиции рассказал Бену о похищенных туристах, он понял, что это — идеальный шанс. Если действовать правильно, можно прославиться, сделать себе имя, репутацию среди местных военных и спецслужб. А вдруг его повысят? Переведут в страну, где можно пить воду из крана?
Глава 6
Пхукет
Шейла никогда еще не видела покойников. Тело лежало совсем рядом, голова была разбита прикладом АК-47. Слышали, говорят иногда: «мешок дерьма»? Вот так, мешком, и валялось на земле тело скряги из Сиэтла. Сотни черных мух уже вились над трупом, кружили над кровавой раной на голове, откладывали яйца в ноздрях и веках.
Стройный и мускулистый таец (короткий
— Пожалуйста, не сопротивляйтесь. Мы больше не хотим никого убивать.
Говорил он ужасно серьезно, даже угрожающе, но было в нем что-то такое, что сразу обезоружило Шейлу. Может, мужская красота?
Шейла посмотрела на жену мертвеца. Женщина сидела на земле, растерянно уставившись на собственные ноги, и медленно раскачивалась взад и вперед. Кажется, она обгадилась, испачкала дорогие шорты-сафари. Шейла хотела подойти, успокоить ее, но вспомнила, как потная американка замарала ее собственную рубашку, как вопил ее муж, возмущаясь тем, что жители третьего мира посмели забыть о всегдашней и безоговорочной услужливости и благодарности к американцам. Ему даже хватило наглости угрожать похитителям. «Вы что, не знаете, кто я?!» Полный придурок. Неудивительно, что ему разбили голову.
— Вас похитили ради выкупа. Пожалуйста, сообщите нам соответствующие контакты.
Капитан Сомпорн стоял перед ними и проверял кошельки и бумажники. Спрашивал у каждого пленника, в каком отеле на каком курорте тот остановился, аккуратно записывал все сведения в розовый блокнотик с котятами на обложке. Мини-досье на каждого заложника. Произношение у Капитана было почти британское, словно он учился в Лондоне или, может, в Гонконге.
Сомпорн подошел к Шейле (девушка заметила озорной огонек в глазах, скрытых темными стеклами модных очков, точно это был актер, лишь играющий роль похитителя), дернул за рукав ее рубашки, обнажив татуировку «Метал-ассасин».
— Нравится «Метал-ассасин»?
Шейла кивнула.
— Я очень расстроился, узнав, что группа распалась.
Надеясь обеспечить к себе хорошее отношение главаря похитителей, Шейла произнесла:
— Мой муж играл в группе.
И тут же поняла, что совершила ошибку. В глазах Сомпорна явно защелкали доллары.
— Кто же это? Стив?
Она покачала головой.
— Бруно? — Сомпорн заговорщически подмигнул и добавил: — Мой любимый!
— Нет, Торк. Торк Генри.
Это произвело впечатление. Сомпорн отступил на шаг назад и принялся рассматривать Шейлу.
— Ты — та знаменитая модель, на которой он женился? Да?
— Не такая уж знаменитая.
Сомпорн улыбнулся.
— Скромничаешь. У меня был твой календарь. Ну, тот, с мотоциклами.
Удивительно… Календарь выпустили в Голландии; Шейла тогда снималась ню и полуобнаженная на внедорожниках — всяких «хускварнах» и «бультако» — на фоне знаменитых гоночных трасс по всей Европе. Молодой немец-фотограф (требовательный садист, протеже самого Хельмута Ньютона!) заставил ее упасть на четвереньки, прямо на землю, изогнуться по-собачьи, а потом размазал грязь по прекрасному телу, а голову скрыл шлемом. Сначала Шейла чувствовала, что ее унизили и использовали… но фотографии получились очень интересные и нисколько не повредили карьере. Надо полагать, теперь этот календарь стал гордостью многих коллекций, а в Интернете продается за сотни долларов.
— «Дева мотокросса».
Сомпорн засмеялся.
— Точно, тот самый! У меня на стене висел. — Похититель склонился к девушке, пахнул свежим табаком. — У нас много общего.
Шейла почувствовала, что боится; ноги подкашивались. Она выпрямилась, сдерживая слезы.
— Классно.
Сомпорн рассматривал ее грудь.
— Называй меня Капитан.
Шейла кивнула.
Люди капитана Сомпорна (а с ним была по меньшей мере дюжина вооруженных огнестрельным оружием бандитов) отвели пленников в деревянную хижину. Шейлу и женщину из Сиэтла, шорты которой источали тошнотворную вонь, сковали вместе наручниками и усадили на пол напротив семьи англичан. Заложников оставили в одиночестве. Снаружи доносились разные звуки: люди ходили по лагерю, звучала мелодичная тайская речь, кто-то завел автомобиль. А внутри хижины монотонно и мерзко жужжали мухи, вились над грязными шортами американки. Больно жалили комары.