Солдатами не рождаются
Шрифт:
– Что же ты, Людка, сделала?
Официантка взвилась:
– Да что ты на меня все валишь? Что я сделала? Затащила тебя к себе в постель? А не наоборот ли? Ты о своей судьбе заскулил, а о моей не подумал? Как мне теперь мужу своему в глаза смотреть?
– Как всегда после похождений в городке. Удивишь ты Крикунова дальше некуда!
– Не хами, подполковник!
Кудреев обернулся:
– Да-а-а! Ты права, недооценил я тебя! Всего ждал, но не такого! Воистину, нет предела и противоядия женскому коварству. Что ж! Попал я на твой крючок, попал! Но не
Людмила поднялась, одернула юбку и уже двинулась к выходу, как в квартиру ворвался старший лейтенант Крикунов. Увидев жену в обществе командира спецназа, начфин крикнул:
– Что все это значит? Людмила, почему ты здесь? Ты провела ночь с ним?
Официантка скривила лицо:
– Сережа! Давай без истерик? Я все дома тебе объясню!
Но Крикунов был настроен воинственно.
– К черту, твои объяснения! Пусть этот долбаный спецназовец объясняется!
Взгляд Кудреева помрачнел.
– Слова подбирай, сопляк.
– Что? И он еще оскорбляет? Жену увел и меня же обзывает! Знаешь, подполковник…
– Не сметь тыкать… старший лейтенант! Никто твою жену не уводил, вот она, перед тобой! Забирай свою ненаглядную и катитесь отсюда вместе, сладкая парочка!
Людмила первой вышла из квартиры.
Начфин, захлебнувшись от возмущения и бессилия перед старшим офицером, побледнев, смотрел на Кудреева, сжав кулаки.
Кудреев понял состояние молодого офицера. По сути, тот был такой же жертвой коварной, бессовестной, самовлюбленной бляди!
Поэтому произнес спокойно:
– Ладно, успокойся, лейтенант! У меня с твоей женой ничего не было и быть не могло.
– Но она ночевала здесь?
– И тем не менее я сказал правду. Больше мне добавить нечего. Иди, мне и без тебя тошно.
– Эх! Ну и люди…
Старший лейтенант, скрипнув зубами, развернулся и выбежал на улицу.
Андрей, закурив, опустился в кресло.
А каково сейчас Ольге? От мысли о невесте Кудрееву захотелось взвыть. Да и взвыл бы он, может быть. Но в квартиру вошли Щукин с Мордовцевым. Начальник штаба и командир одной из боевых групп прошли в комнату молча. Подполковник присел в кресло, майор на софу, отбросив в сторону простыню.
Кудреев посмотрел на боевых товарищей.
– Слышали уже о том, что здесь произошло?
Щукин кивнул:
– Слышали! Слухи в городке распространяются быстро.
– Вот такие дела, братцы.
Мордовцев произнес:
– Не вешайте нос, командир. Всем же ясно, что эта щука, официантка, вас подставила. А мы с Ольгой Дмитриевной поговорим, вот успокоится немного, и поговорим. Сейчас Фрол пошел в кафе. Разберется, что за пойло бармен вчера вам подсунул. Не сомневайтесь, Илья расколет Костика, как орех.
– А что это даст? Лишние разговоры? Если и было что-то подмешано в коньяк, то нужной бутылки уже не найти. Людмила провокацию готовила тщательно. И с Ольгой разговаривать нечего. Я перед ней не виноват. Она должна понять, что я стал жертвой интриги.
Майор поднялся:
– Да что вы, товарищ подполковник, крылья-то опустили? Мы с ребятами весь этот гарнизон перевернем, а правды добьемся! Ни хрена себе, будет какая-то крыса делать из нас посмешище?! Не бывать этому!
Кудреев повысил голос:
– А ну, сядь, Мавр! Отставить ненужные базары! И вообще, с утра в отряде повышенная боевая готовность! Подполковник Щукин, извольте собрать личный состав в кучу и держать его в казарме! В 9.00 общее построение. Смотр оружия! Выполнять указания! В назначенное время я буду в подразделении! Служба продолжается! На сплетни и слухи не обращать внимания. То, что произошло ночью, моя сугубо личная проблема, и решать ее, по необходимости, буду только я! Вопросы? Нет? Свободны!
Офицеры поднялись, переглянулись, ответили, как того требовал устав, – есть! – и покинули квартиру Андрея.
Командир отряда привел и себя, и жилище в порядок, переоделся и к девяти часам был в части. После смотра оружия и инструктажа личного состава решил пойти к Воронцовой. Несмотря на брошенные в пылу гнева оскорбления, все же надо было попытаться замять конфликт с Ольгой. Должна же она понять его? Хотя, надо признать, наладить нормальные отношения будет чрезвычайно сложно. Как она швырнула ему обручальное кольцо? Этот жест говорит о многом. Но мог быть сделан и сгоряча! Интересно, как бы сам Кудреев среагировал, увидев невесту в постели с другим мужчиной? От этой мысли тело пробила дрожь. Нет, этого просто не могло быть! Но и с ним не могло быть, однако произошло? Черт, какой же он все-таки идиот! Так подставиться! Но Людмила? Чего она добилась? Отвернула от Кудреева Ольгу? Зачем? Чтобы привязать к себе Андрея? Глупость! Крикунова прекрасно знает, что ни при каких обстоятельствах он с ней вместе не будет.
Тогда что? Отомстила? За что? За то, что он не подпускал ее к себе? Это теплее! Месть – чувство сложное.
Иногда люди жертвуют собой, лишь бы отомстить.
К таким относится и Людмила? Может быть, может быть.
Но с Олей поговорить надо. Обязательно надо, независимо от того, чем закончится разговор.
Кудреев направился в штаб.
Вскоре открыл металлическую дверь секретной части.
Воронцова сидела за столом, глядя в окно. Она обернулась на приход командира. И Андрей увидел в ее влажных глазах столько боли, печали и непередаваемого, искреннего страдания, что ему стало не по себе.
Он подошел к стойке:
– Оля! Ты можешь спокойно выслушать меня?
– А зачем, Андрей? По-моему, и так все предельно ясно.
– Что тебе ясно?
– Не задавай глупых вопросов!
– И все же?
– То, что между нами больше ничего не может быть! – Но почему?
Ольга внимательно посмотрела на Кудреева:
– Ты зачем пришел?
– Поговорить с тобой! Объясниться! Разобраться в произошедшем, наконец!
– Я не желаю ничего слышать! Достаточно того, что видела утром. Это объяснило все лучше всяких слов!