Солдаты далеких гор
Шрифт:
Когда в голове немного прояснилось, Сосновский приподнялся на руках, потом встал на колени и посмотрел между камнями на немцев. В той стороне бежали какие-то люди. И одеты они были странно. Кто в свитере, кто в пиджаке, подпоясанном армейским ремнем, а кто и в военном френче. Немцев не было. Эти люди стреляли в кого-то, находившегося среди камней, и бежали дальше.
– Миша! Живой? – раздался крик Шелестова, больно отдавшийся в голове.
Сосновский снова опустился на камни, сжал голову руками. Кто бы ни были эти люди, но это помощь. Значит, поживем еще.
– Не кричи, – тихо сказал Сосновский и посмотрел на Шелестова. –
– Кажется, партизаны. И они что-то кричат по-румынски. Ты не ранен? Оглушило тебя? Ты посиди, я сейчас поговорю с братишками.
Когда Сосновский доковылял, опираясь на плечо Шелестова, до своей группы и раненого летчика, они уже познакомились с партизанами. Оказывается, те возвращались из рейда, когда увидели падавший советский самолет. К месту катастрофы они успели позже немцев, поняли, что остались живые и они ушли и что немцы будут преследовать русский экипаж. И тогда румыны поспешили следом, чтобы помочь. Правда, благодарить пришлось больше троих из группы партизан – бывших советских военнопленных, чем остальных румын, поскольку именно советским людям была обязана своим спасением группа Шелестова.
Плечистый здоровяк, пожимая руки разведчиков, как-то неумело улыбался и густым басом представился: «Старшина Букин, Василий Иванович, артиллерист!» Двое других были рядовыми, но оказались в одном лагере и при перевозке по железной дороге удачно бежали. Невысокий, щуплый, улыбчивый Митя Пряхин, связист и пехотинец Федор Крылов – степенный основательный мужчина лет сорока. Они убедили румын идти на помощь своим соотечественникам, пригрозив, что сами пойдут, отколовшись от группы.
– И пошли бы? – осведомился Коган, глядя на бойцов.
– Пошли бы, – уверенно ответил Крылов. – Что нам с ними идти? Провизия есть, переночевать есть где, а воевать они не горазды. Думаете, рейд был боевой, думаете, мы там станцию с цистернами рванули или мост? Хрен! Разведка, расположение гитлеровских гарнизонов. И не боже мой шуметь! Готовятся они, видите ли, к серьезной борьбе. Полгода уже готовятся!
Подошел высокий румын с длинными седыми усами. Он задал несколько вопросов, выслушал перевод Пряхина, который бойчей других бывших пленных говорил по-румынски. Выслушав, он кивнул, похлопал по плечу раненого штурмана и махнул рукой – «выдвигаться». Место боя надо было покинуть очень быстро, потому что на шум стрельбы могли прибыть и другие подразделения гитлеровцев. Румыны быстро изготовили из жердей носилки, переложили на них раненого летчика, и группа двинулась к партизанскому лагерю. По пути Митя шепнул Шелестову, что у румын есть коротковолновая станция. Они связываются со своим начальством раз в несколько дней.
Маршал Тито сидел за сбитым из досок столом под навесом и быстро писал что-то на разложенных листках бумаги. Адъютант, увидев Марию, кивнул.
– Он ждал вас. Проходите.
Тито услышал разговор и поднял голову. Задумчивый взгляд, сильное волевое лицо вдруг стали мягче, когда Тито увидел русскую девушку.
– Мария Викторовна, – старательно произнося русские фразы, заговорил Тито, – проходите. Я ждал вас. Ну-ка, расскажите, что это за история с рекой?
– Я уже рассказала вашим помощникам, начальнику разведки, – ответила Мария, усаживаясь на лавку напротив маршала. – Глупая история, и виновата прежде всего я сама.
– Так что произошло, что за записка?
– Я не знаю, через кого мне передали эту записку. Но я уверена, что писал ее тот, кто знал моего отца, его работу. И тот, кто писал, очень убедительно объяснил, что боится всех вокруг и не доверяет никому, потому что сведения, документы, которые хранятся у какой-то женщины, имеют огромную важность. И женщина может скоро умереть.
– И все-таки нужно было посоветоваться. Я старше, у меня больше опыта, Мария. И я отношусь к вам как к своей дочери. Я хочу заменить вам, хоть на время, вашего отца, защитить вас, помочь вам.
– Спасибо, Иосип, – улыбнулась девушка, кутаясь в кожаную крутку. – Я ценю это. Постараюсь больше не быть такой легкомысленной.
– Маша, – Тито положил свою широкую ладонь на маленькую кисть девушки, – я все-таки хочу еще раз предложить тебе. Ты только дай согласие и уже через час будешь сидеть в самолете, и он доставит тебя за линию фронта к своим в Советский Союз.
– Зачем? – Девушка вопросительно посмотрела на мужчину. – Разве я плохо вам помогаю, плохо воюю? Иосип, простите меня за мою неосмотрительность, за эту наивную выходку. Но я ведь рисковала только собой, я бы не причинила вам вреда. Я обещаю, что подобного не повторится. Я скорее умру, чем предам вас, чем предам кого-то из ваших товарищей. Ведь вы мужественно сражаетесь с врагом, который напал и на мою Родину.
– Маша, я предлагаю отправить тебя домой не потому, что не доверяю тебе или опасаюсь твоих необдуманных поступков. Ты умная девушка и уже опытная партизанка. Я просто хочу, чтобы ты была дома, среди родных.
Девушка молчала, глядя в сторону на горы. «А что я могу ответить командиру, что я могу ответить, чтобы не соврать, – думала она. – Я не хочу, чтобы Тито перестал мне верить, и не могу рассказать ему правды. Я совсем завралась, со всех сторон завралась, и как мне выпутываться из этого положения?» Она посмотрела на мужчину, улыбнулась одними губами и ответила:
– Я знаю, что мне там поверят, поверят вашим рекомендациям, но все же, скорее всего, меня на фронт уже не пустят, оставят в тылу. А я хочу сражаться. С оружием в руках, как вот сейчас с вами. У меня есть возможность стрелять, убивать ненавистного врага, и я это делаю! И я здесь помогаю своей Родине больше, чем я смогу это делать дома. Понимаю, что вы сейчас скажете. Вы скажете, что для победы можно работать всюду. И на фабрике, и в школе. Но я хочу сражаться. И я останусь с вами, пока вы меня не отправите домой силой. Но вы же не отправите?
Маршал улыбнулся в ответ на обезоруживающую улыбку девушки и похлопал ее ладонью по руке.
– Насильно не отправлю. Патриоты нужны, и патриотам нельзя мешать сражаться. Хорошо, Маша, не буду больше тебя уговаривать.
Глава 2
Командир отряда поверил Шелестову после того, что рассказали его люди и о самолете, и бое с немцами. В отряде оказался квалифицированный врач, и за жизнь штурмана можно было не опасаться. Правда, приходилось оставлять его у румын, но с этим приходилось мириться. Шелестов обещал при первой же возможности сообщить руководству обо всех обстоятельствах потери самолета и месте нахождения штурмана. Оба понимали, что оставаться здесь летчику придется до прихода Красной Армии. Учитывая темпы наступления на этом направлении, ждать не так уж и долго.