Солдаты вечности
Шрифт:
Старший лейтенант Грачев, только что вернувшийся с поста наблюдения, застал в лагере Хасана Бакри, стоявшего у шалаша, вытянув шею.
— Ты чего это, Хасан?
— Шум двигателей как минимум трех машин. И не грузовых.
— Не слышу.
— Пройдем к опушке.
Проводник и Грачев подошли к кустам, окаймляющим рощу.
Бакри взглянул на Грачева и спросил:
— А сейчас?
— Да, похоже, сюда идет колонна внедорожников. Так! — Он извлек из чехла портативную радиостанцию малого радиуса действия Р-10. — Пегас! Грач!
— Да? — ответил Коновалов.
— К
— Это внедорожники, на которых «Ягуар» должен добраться до ущелья!
— Что делать нам?
— Проводника отправь в лагерь, сам наблюдай за колонной. И больше ни слова в эфире. Отбой!
— Отбой! — Грачев вернул станцию в чехол на груди.
Бакри спросил:
— Что?..
— Ничего особенного, Хасан. Это машины, посланные Коулманом для наших клиентов.
— Что делать?
— Тебе надо возвращаться в лагерь и охранять его! И ни слова, это приказ!
— Понял!
Проводник ушел. Грачев прилег между кустов. Из-за поворота выехали четыре армейских открытых внедорожника «хамви» без пулеметов на станинах.
— Неплохо, — проговорил Грачев. — «Хамви», они же «Хаммеры», вполне приличные машины.
Колонна остановилась прямо напротив Грачева. Водители действовали быстро. Поставив три автомобиля в ряд, капотами к развалинам, они перебежали в четвертый внедорожник. Тот развернулся и, набирая скорость, пошел в обратный путь. Грачев посмотрел на часы. 11.27.
Он подумал, что ребята работают шустро. Теперь надо ждать американцев. Наверняка недолго.
В 12.02 Грачев увидел трех бойцов из отряда «Ягуар», спешно идущих с востока. Спецназовцы подошли к машинам, сканерами проверили их. Грачев, видя это, усмехнулся.
И здесь страхуются. Боятся, что по приказу Коулмана водители установят под днища мины? Чушь собачья. Нет, парни, сейчас вы нужны генералу. А мины надо искать в другом месте. Впрочем, к заминированному участку вы уже не вернетесь.
Американцы проверили автомобили, вывели их на разбитую дорогу и колонной двинулись в сторону своей базы. Грачев подождал еще немного, прошел к лагерю, где наскоро перекусил содержимым спецпайка и завалился в шалаш спать.
В это время на позиции наблюдения Коновалов оторвался от монитора системы слежения, взглянул на капитана Озбека и сообщил:
— Бек, к нам идут три «хамви».
Турецкий капитан кивнул.
— Куда же им еще идти?
— Выход «Ягуара» к ущелью назначен на двадцать три часа. Сейчас без пяти двенадцать. У нас достаточно времени продумать, как всадить в машины и в одного из диверсантов микромаяки.
Озбек ответил:
— С машинами проблем не будет. Американцы поставят их у дальней рощи, там, где садился вертолет, ближе к насаждениям, где легче их замаскировать. Я обойду Эрдуз и выберусь к этой роще по балке, что открывается в ста пятидесяти метрах от рощи. Оттуда посажу маяк на ближайшую машину. — Озбек посмотрел на Коновалова. — Я смогу прицепить его и к часовому. Ведь Фостер наверняка выставит у автомобилей охранение.
Коновалов спросил:
— Считаешь, что сможешь незаметно подойти к дальней роще? Балка, по карте, действительно
— На равнине полно валунов, канав. Применив маскировочную сеть, добраться до балки можно.
— Рискованно.
— Согласен. Но когда машины подъедут к базе или отряд американцев отойдет к роще, риск возрастет многократно.
— Это в темноте? Ночью ты подойдешь к балке или на расстояние выстрела по базе без особых проблем.
— Я не о риске быть замеченным говорю, Пегас, а о недопустимости ошибки. Не посажу маяк в машину, не беда, но вот если не помечу диверсанта, то это лишит возможности Хакера отслеживать «Ягуар» при переходе границы, маневрировании на плато и при совершении марша к рубежу подготовки штурма объекта. Тогда основной группе придется работать на позиции вслепую. А это, в свою очередь…
Коновалов прервал Озбека:
— Не продолжай! Действуй так, как считаешь нужным!
— Ну тогда я в лагерь, за спецпатронами. От рощи сразу пойду на равнину. Потом вернусь сюда.
— Хорошо. Но будь предельно осторожен, Бек. Хотя кому я это говорю?!
Озбек улыбнулся.
— Вот именно! Я ушел.
— Удачи!
Капитан Озбек направился к роще. В лагере он зарядил «Винторез» спецпатронами, пули которых представляли собой колбы с вогнанными внутрь маяками. При попадании в цель они разбивались, образуя едва заметную каплю грязи или пыли, и тут же начинали издавать мощный сигнал, который не в состоянии уловить ни один сканер. Бек взял сумку с песчано-зеленой маскировочной сетью, снял с себя все лишнее и подмигнул проводнику, смотревшему на него не без удивления.
— Что с тобой, Хасан? — осведомился он.
— Не пойму, к чему ты готовишься.
— А тебе это надо? Понимать то, на что не следует обращать внимание?
— Ты прав. Только зачем вам я? Для чего меня послал с вами Аббас Халем? Судя по всему, идти на перевал группа не собирается. Из лагеря меня не выпускают. Управлять машиной вы могли бы и сами.
— Ты очень нужен нам, Хасан. Просто твое время еще не пришло, а мое тает. Неси службу. Я вернусь вместе с Пегасом. Или мы не придем сюда, а командир вызовет тебя. Не забудь в восемнадцать тридцать поднять Грача.
— Не забуду!
— Не скучай, Хасан, скоро к семье вернешься, к детям. У тебя большая семья?
— Четверо сыновей и две дочери. Жена красавица. А у тебя какая семья, Бек?
Турецкий капитан неожиданно помрачнел.
— Нет у меня семьи, Хасан, один я.
— Как же так? Такой мужчина и без семьи?
— Не будем об этом. — Капитан Озбек развернулся и скрылся в кустах.
Бакри пожал плечами. Такой мужчина и один! Многие женщины посчитали бы за счастье выйти за него замуж. А он один. Может, получил когда-то ранение, лишившее его счастья семейной жизни, или же этот капитан хранит в себе какую-то тайну? Всякое может быть. Только несправедливо это. Хотя что сейчас справедливо в этом ужасном мире?