Солнце цвета ночи
Шрифт:
Спины и бока игроков покрывали синяки и кровоточащие ссадины, но никто не обращал на это внимания. Зрители ревели, мяч с глухими шлепками стукался о стенки и землю.
Один из юнцов в синем грохнулся навзничь, из разбитого носа брызнула кровь, но второй, пробежав по спине поверженного соратника, ловким ударом послал мяч вверх.
Тот упал на край обруча, несколько мгновений полежал, точно в раздумье, а затем провалился внутрь.
– Ааааа! – зрители повскакали на ноги, замахали руками, крик поднялся
Игроки синей команды обнимали друг друга, хлопали по плечам, их противники хмуро переругивались. На площадку летели цветы, кусочки нефрита, двое жрецов собирали их и оттаскивали в сторону.
– Здорово! – восхищенно рыкнул Нерейд. – Как он – раз, и попал! Нет, мне нравится эта игра! Я бы и сам в нее сыграл! Бегал бы впереди всех, а ты, Кари, оборонял бы наше кольцо…
– А что? – на лице берсерка появилось задумчивое выражение, он засопел, проветривая нагревшиеся от усилий мозги. – Как бы врезал любому, кто только подойдет…
– Кого бы ты еще взял в команду? – с улыбкой осведомился Ульв.
– Да всех, кроме конунга, – залихватски ответил Нерейд. – Ему как-то несолидно в пыли валяться.
Пару игроков, особенно пострадавших во время первой сшибки, увели с площадки, тому, что расшиб нос, вставили в ноздри две тряпочки, и жрец вновь положил мяч на центр.
– И что дальше? – спросил Ивар, когда стало немного тише.
– Команда, играющая за водных богов, забила одно солнце, – пояснил сын Ягуара. – Но нужно забить девять. Кто первым это сделает, тот и победил.
– А с проигравшими что будет? – влез Сигфред.
– Их принесут в жертву, – равнодушно ответил Акатль.
– Ну что, все еще хочешь играть? – Ивар повернулся к Нерейду, глянул в его выпученные глаза.
– Пожалуй, нет, – ответил рыжий викинг и с усилием кашлянул. – Что-то я хворый какой-то сегодня. Лучше уж поболею себе спокойненько тут, на трибуне, в тенечке, чем там пыль глотать…
Команды вновь бросились на мяч, образовали кучу, на площадке будто заворочалось единое живое существо с множеством рук, ног и голов.
– Слава Прародителю… – сказал Акатль, когда синие выиграли борьбу и устремились вперед. – Если победа окажется на стороне богов воды, то дожди придут вовремя и будут обильными…
– А если огня? – спросил Ивар.
– Тогда нам придется принести щедрые жертвы, чтобы избежать засухи, – отвечая, правитель ольмеков не отрывал глаза от площадки, где команда водных богов пыталась забить второе солнце.
Зрители орали, когда игроки действовали удачно, свистели после ошибок, азартно выкрикивали что-то вошедшие во вкус викинги, и Ивар с удивлением заметил, что сам начинает увлекаться.
И когда алые добились цели в первый раз, он вскочил и завопил от радости.
– Так вы поживете у нас, станете настоящими ольмеками, –
– Это вряд ли, – конунг, тяжело дыша, опустился на место.
– А чего? Я бы тут поселился, – заметил Рёгнвальд. – Бока зимой не отморозишь, неурожаи если и бывают, то раз в сто лет, зато народ мелкий и хилый, был бы я первым воином…
– А я – нет, предложи мне все золото Ольмекана, – голос Харека звучал тихо, в зеленых, точно нефрит, глазах стояла тоска. – Как можно отказаться от родины, от той земли, что тебя вскормила?
– Можно, – сказал Ивар, вспомнив русичей, десятилетиями живущих в Миклагарде и иногда остающихся там. – Но не хотелось бы…
К сыну Ягуара подбежал раб, прошептал что-то на ухо, лицо правителя ольмеков вытянулось, глаза блеснули тревогой.
– У меня плохие вести, – сказал Акатль, повернувшись к Ивару, – из деревни Куауточко, ну той, где вы причалили, прибыл гонец… На ваш корабль напали тотонаки.
– И что? – Ивар ухитрился сохранить лицо бесстрастным, но вот голос чуть дрогнул.
– Похищены оба ваши жреца, пленник и еще несколько воинов, – сын Ягуара заморгал, изображая печаль.
– Зачем? – удивился Нерейд.
– Как зачем? – правитель ольмеков, пораженный тупостью собеседника, кинул на рыжего викинга изумленный взгляд. – Чтобы принести в жертву богам! Слухи о чужаках на деревянном змее расползлись от Шикаланко до земель хуастеков, так что тотонаки наверняка пришли специально.
– Дабы угостить богов особым блюдом, – сказал Ивар ледяным тоном. – Где живут эти тотонаки?
– Между горами Сакатлана и морем, – Акатль покачал головой. – Их воины многочисленны и свирепы, а путь к главному городу – Семпоале, долог и опасен. Неужели вы отправитесь выручать своих?
– Пустимся в дорогу немедленно, – Ивар поднялся. – Спасибо, сын Ягуара, за гостеприимство, за подарки, но мы…
– Это же бессмысленно! – прервал его правитель ольмеков.
– Все в жизни бессмысленно, – пожал плечами Нерейд и залихватски улыбнулся. – Что ни делай, все равно помрешь. Но лучше погибнуть, сражаясь, чем протянуть много лет в бездействии.
Игра продолжалась, на поднявшихся с мест викингов оборачивались, глядели с удивлением, точно на редкостных дурней.
– Хорошо, воля ваша, – Акатль тоже встал, жестом подозвал к себе одного из разряженных воинов с соседней скамьи. – Шочитлакоцин, ты возьмешь сотню и отправишься с нашими гостями…
– Спасибо, но… – Ивар осекся, увидев лицо сына Ягуара, как никогда похожее в этот момент на морду разгневанного хищника.
Костер едва дымил, тонкая серая струйка поднималась к небесам, а сидящие вокруг огня люди выглядели будто скорбящие на похоронах – понурые, сгорбленные.