Солнце цвета ночи
Шрифт:
– Мы бы предпочли Вальхаллу, – заметил Стейн.
– Не знаю, что это такое, – обладатель черного балахона пожал плечами и повернулся к командиру отряда. – Отведите их пока в загон.
– Что за жизнь, – проворчал Арнвид, когда его толкнули в спину. – Вместо благородной темницы, достойной столь славных мужей, нас собираются засадить в какой-то загон!
– Наставник, ты еще можешь шутить? – вздохнул Ингьяльд.
– Всегда могу, – эриль гордо выпрямился и зашипел от боли в пояснице.
Загон оказался
– Хоть бы руки развязали, что ли, – сказал Стейн, усаживаясь у стеночки.
– Такую глупость наши хозяева вряд ли совершат, – Арнвид подергал, но кожаные ремни держали крепко. – Они ж понимают, что этот хлипкий домик мы разнесем голыми руками.
– Интересно, а куда попадает человек, принесенный в жертву чужим богам? – спросил Ингьяльд. – Вряд ли в Вальхаллу.
– Завтра узнаешь, – Арнвид ногой сгреб тростник в кучу и опустился на него. – Вы как хотите, а я собираюсь поспать…
Закрыв глаза, слышал, как переговариваются соратники, как гогочут на улице охранники. Тело ныло, ноги болели так, будто кости в них вспомнили молодость и пустились в рост. Ощущал, что проваливается в блаженное забытье, когда слуха достигли далекие крики, какой-то грохот…
– Это еще что? – удивленно спросил Ингьяльд.
– Вот гадство, – пробурчал Арнвид, поднимая тяжелую, словно с похмелья голову. – Перед смертью выспаться не дают!
Крики приближались, в них слышалась ярость, боль и гнев. Викинги вертели головами, прислушивались, Ингьяльд елозил лицом по стенке, пытаясь отыскать дырочку.
Кто-то затопал рядом, что-то тяжелое ударило в стену, та затрещала, а в следующее мгновение дверь распахнулась.
Дождь обрушился с силой горного оползня. В стремительно мчащихся сизых облаках загрохотало, полыхнула белая-белая молния, и на землю пролился настоящий водопад.
После неистовой жары капли казались холодными, точно небо плевалось мелкими кусочками льда. Викинги брели, согнувшись, словно черепахи, вода стекала по волосам, пропитывала одежду.
Мир вокруг будто смыло, через полупрозрачную пелену проглядывала зелень зарослей, под ногами хлюпали стремительно растущие лужи.
– После такого дождя можно полгода не мыться, – сказал Нерейд, встряхиваясь, как искупавшаяся собака.
– Ага, – согласился Ангус, клацая зубами.
– Меня больше другое беспокоит, – Ивар завертел головой, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь дождь. – Сколько мы идем, а никто нас не пытается остановить. Или те, кто выжил в ночной схватке, провалились сквозь землю?
Дождь слабел, тучи уносило на запад, к горам, в вышине появлялись синие просветы, в один из
Джунгли поредели, впереди открылись поля.
– Долго еще до города? – Ульв слегка потянул веревку, привязанную к рукам пленника.
Тот споткнулся, ответил злым сорванным голосом:
– Если боги покарали вас слепотой, то я не виноват. Пирамиды Семпоалы перед вами!
– Ого! – только тут Ивар подумал, что два холма впереди имеют слишком правильные очертания.
По сторонам от них виднелись другие пирамиды, меньших размеров, вместе создавали впечатление исполинской, грозной мощи, гордого вызова небесам.
Солнце сияло во всю мощь, от земли и травы поднимался пар. Викинги шагали, ощущая себя в исполинской бане, плечи припекало, а под ногами по-прежнему было сыро.
– Это еще что? – с гребня холма, на который забралась дорога, стали видны струи дыма, ползущие от подножия одной из пирамид. Ивар повернулся к пленнику. – Так должно быть?
– Нет, – лицо тотонака посерело. – О боги… Что случилось?
– Не иначе как Арнвид разозлился, – заметил Нерейд. – Сокрушил половину города. Это он запросто.
– Оружие приготовить, кольчуги надеть, – рана в боку до сих пор ныла, так что ошибок ночного боя Ивар повторять не собирался.
Дружинники, ворча, натянули кольчуги. Обнажив мечи, спустились по склону холма, миновали упавшую и разбитую на куски стелу из белого камня.
За ней лежали двое тотонакских воинов, у одного была разбита голова, у другого в груди виднелось аккуратное отверстие от удара копьем, кровь продолжала сочиться тонкой струйкой.
– Кто-то тут порезвился, – заметил Ивар.
– Хуастеки, – едва слышно сказал пленник, показывая на лежащий посреди громадной лужи труп с разодранным животом.
Если не считать украшений из перьев на голове, он был совершенно голым, а в руках сжимал две дубинки, усаженных зубцами из обсидиана.
– Хуастеки? – уточнил Нерейд. – А кто раздел этого парня?
– Они бросаются в бой голыми, воя от ярости, и никто не способен их остановить, – проговорил тотонак с отвращением.
– Целое племя берсерков? – Ивар покачал головой. – Наверное, это и в самом деле жутко…
Семпоала выглядела брошенной. Поскрипывали на ветру двери уцелевших хижин, дым поднимался над остовами других, от третьих остались груды окровавленных развалин.
Чем ближе викинги подходили к центру города, тем больше встречалось трупов. Тела воинов лежали рядом с женскими и детскими, иногда встречались погибшие захватчики.
Проводник бросал по сторонам полные ужаса взгляды, его трясло, а губы на белом, как снег лице прыгали.
– Где у вас держат пленников? – спросил Ивар, когда они вышли к одной из больших пирамид.