Солнце цвета ночи
Шрифт:
Услышав шаги, Эйрик поднял голову, улыбнулся едва заметно, одними губами.
– А, конунг, – сказал он устало.
– Как это случилось? – спросил Ивар, ощущая, что сердце колотится безумным дятлом, а дрожащие от усталости ноги готовы подломиться.
Расстояние от Точтепека до побережья они преодолели за два дня, сделав единственный короткий привал для сна.
Воины-ольмеки на ходу жевали табак, а на привале варили какао. Пили его чуть ли не до тошноты, глаза их начали блестеть, дыхание стало чаще, а усталость
Викинги обошлись так.
– Они напали поздно вечером, – Эйрик говорил медленно, выдавливая из себя слова. – Оглушили дозорных одного за другим и набросились на нас. Их было около пятидесяти человек, мы сопротивлялись, но… – он развел руками. – Один не даровал нам победы.
– Понятно, – Ивар подошел, сел на бревно. – Не вини себя, вряд ли ты мог что-нибудь сделать.
Измученные двухдневным бегом викинги опускались на землю, бока их вздымались, точно у запалившихся лошадей.
– Мог, – Две Марки покачал головой. – Если бы мы все засели на драккаре и оборонялись оттуда, то клянусь копытами Слейпнира, ни один из наших не попал бы в плен!
– Чего об этом говорить, – Ивар поднялся, морщась от боли в икрах. – Теперь в любом случае нужно эриля выручать. Как мы без него назад вернемся? Даг, ты нашел след?
– Его и искать не надо, – ответил следопыт. – Они не скрывались. Пронеслись, точно стадо кабанов.
– Со мной пойдут… – Ивар обвел дружинников взглядом: слишком многих брать смысла нет, в любом случае у тотонаков воинов окажется больше, но жалко будет потом кусать локти, когда не хватит одного или двоих…
Когда закончил называть имена, подошел Шочитлакоцин, командир сотни воинов-ольмеков.
– Мы тоже отправимся с тобой! – он воинственно взмахнул мечом, перья на плюмаже зашелестели.
– Нет, – Ивар покачал головой.
– Как? – сотник отступил на шаг, глаза его, коричневые, как глина, округлились. – Сын Ягуара велел охранять вас и помогать!
– Одно дело, если к тотонакам вторгнемся только мы, и совсем другое, если со мной пойдете вы, – объяснил Ивар. – Во втором случае они могут решить, что объявлена война. Да и наш малый отряд проскользнет незамеченным там, где сотня обязательно наследит…
– Э, ладно… – Шочитлакоцин вздохнул. – Только если сын Ягуара решит, что я вам не помог, то прикажет принести меня в жертву.
– Ты пошли своих парней в деревню, пусть притащат чего-нибудь из еды нам в дорогу. А потом останетесь здесь, поможете охранять корабль. Вдруг за ним явятся еще какие-нибудь дикие и свирепые…
Сотник просиял, плечи его расправились, а на губах появилась улыбка. Повернувшись к своим, он принялся отдавать команды, ольмеки забегали, словно на них набросились пчелы.
– Ты остаешься за старшего, – Ивар повернулся к Эйрику, положил руку ему на плечо. – Если мы не вернемся через девяносто дней, то решай сам – оставаться здесь навсегда или плыть на восток.
– Ты
– Кто знает, – Ивар пожал плечами. – На запад дорога закрыта, на севере – земли, о которых мы ничего не знаем, на юге еще жарче. И что остается? В любом случае лучше плыть, чем сидеть на месте…
– Это верно, – Две Марки поднялся, улыбнулся, его морщинистое лицо разгладилось. – Владыка Ратей все еще ждет нас в Вальхалле, и пиво сварено, и столы накрыты! Постараемся не осрамить его!
– Постараемся, да так, что местным богам икнется.
Вернулись воины Шочитлакоцина, нагруженные мешками с кукурузными лепешками и копченым мясом, а также круглыми флягами из тыкв. Их наполнили водой, все погрузили в мешки.
Викинги разбирали их, выискивая полегче, пока конунг не навел порядок.
– Ну, мы отправляемся, – сказал Ивар, распределив поклажу. – Да не оставит вас удача!
– И вас, – Эйрик смотрел, как они уходят, на сердце было тяжело.
Первым в чаще скрылся Даг, потом в просвет между деревьями шагнул Ивар, за ним потянулись другие викинги. Идущий последним Нерейд обернулся, вскинул руку и показал язык.
Длинный и наверняка ядовитый, точно у гадюки.
Зеленое бревно, мирно лежавшее на берегу, зашевелилось, распахнуло зубастую пасть длиной с руку и заскользило к реке, перебирая короткими толстыми лапами.
Булькнуло, длинный хвост, увенчанный гребнем, скрылся под водой, в стороны пошла рябь.
– Ничего себе, – проговорил Нерейд, пугливо отпрыгивая. – А я искупаться хотел!
– Хотеть тебе никто не запрещает, – сказал Ивар. – Но купаться… чешуйчатые твари будут рады, что обед сам к ним пришел.
Около топких берегов там и сям виднелись торчащие из-под воды зубастые морды, посверкивали глаза, хищные и очень внимательные, в недрах реки что-то неприятно булькало.
– А как же мы на тот берег? – Харек вытянул шею, став похожим на раскормленного цыпленка.
– Очень просто, – Ивар огляделся. – Вон сколько деревьев. Свяжем плот…
– Рубить деревья, таскать, и все по такой жарище, – забурчал Нерейд.
– Нет проблем, можешь плыть. А мы посмотрим, – Ивар показал на реку, где из зеленовато-бурых волн высовывались зубастые морды, заинтересованно щелкали, смотрели на людей.
– Нет уж! – Нерейд вскочил на ноги. – Сейчас и я не откажусь поработать!
Ивар работал вместе с остальными, вязкая древесина плохо поддавалась топору, удары раздавались приглушенные, точно рубил гнилой ствол, в стороны летели щепки, по земле под ногами метались крупные рыжие муравьи.
Пока срубил единственное дерево, весь взопрел.
На запах пота с возбужденным жужжанием слетелись комары, мошки, крупные слепни. Закружились вокруг, выискивая момент, чтобы сесть, вонзить жало в сочную человеческую плоть.