Солнце и сталь
Шрифт:
Это заняло у них три дня, в течение которых осажденные что было сил готовились к новым штурмам.
Бозуг Исмет.
С севера, через горы, одолев множество опасностей, пробрался вестник от Батахира.
Сатрапы Севера не смели отказать своему божественному правителю, но всевозможно затягивали и заволокичивали отправку войска на юг.
Батахир писал в резких выражениях, лишенных всякого придворного обхождения.
На следующий день на вершине северного горного кряжа, через который не так уж давно перевалил Конрад во главе
Королевские полководцы вновь собрались на большой совет. В этот раз король присутствовал лично, а сами военачальники вели себя тихо. Не было многих, ни Эрдогана, что боролся сейчас за жизнь, ни Баскурта, погибшего во время вылазки.
Хайдар был мрачен и молчалив, и в пиале его был кофе, вопреки обычному ничем не разбавленный.
Но мрачность настроений в совете не отменила споров. Дольше всего решали, стоит ли спасать жизнь его божественного величества, постаравшись вывезти его из города, или же жизнь короля теперь едина с судьбой Львиного Сердца.
Хайдар дал уговорить себя спастись бегством.
Придя в свои покои, владыка Ирама плеснул в кофе столько узу, что вкус кофе почти перестал ощущаться и приказал привести к нему Исмета Бессмертного.
Бессмертным Исмета прозвали потому, что его дважды хотели повесить за разбой, но один раз веревка порвалась под грузным телом разбойника, а другой раз аккурат в день казни у Хайдара родился сын и великий король помиловал всех, кто ждал виселицы.
Решив, что это был знак и ему написано в Пламени отныне служить королю, Исмет отгуляв по беззаконным притонам три дня, явился к начальнику бозугов, принеся с собой кривой меч, с которым многие годы наводил ужас на перевалы в горах Мави, и завербовался в войско.
Воинская служба пришлась ему по нраву. С бозугов не требовали дисциплины, а зверства их даже приветствовались.
Исмет побывал и на севере, где снег лежит по полгода, и за Узким Морем в унгрийских степях, и на границе Арреалата во всех храмах проклинали чернобородого бозуга Исмета.
Исмет получил на королевской службе тринадцать ран, нажил грабежом состояние и купил дом в том самом городе, где его некогда собирались повесить. Он завел трех жен, набрал пуд лишнего веса и собирался встретить старость в неге и довольстве, но тут с юга хлынули иаджудж и у ворот дома старого головореза вновь появился вестник, зовущий на войну.
Исмет уже успел истомиться по войне, ему надоели жалобы и склоки жен. Потому он заткнул за пояс кривой широкий меч, перекинул через плечо мешок с зерном и маслом, что бы хватило на три дня пути, и явился.
К удивлению ветерана, ему доверили командовать полусотней.
Большую часть пути до Львиного Сердца новоиспеченный командир безобразно пьяный проспал на телеге, только свешивалась в пыль его знаменитая черная борода, и без того уже наполовину седая.
На юге Исмет привычно окунулся кровавую круговерть стычек, вылазок, разведывательных рейдов. Он похудел, помолодел, завел себе в Львином Сердце любовницу.
Когда за ним явились королевские вестники Исмет, развалившись на протертом и выцветшем ковре, наслаждался своей дородной подругой. Согнав женщину с бозуга, вестники велели ему одеться, что бы предстать перед очами божественного правителя.
Исмет не боявшийся ничего и никого, впал в панику и попытался сбежать в окно, но его втащили за ноги и велели не шутить больше так.
Босой, в халате больше похожем на рубище бродячего ваджи, в чужой шапке, плохо сидевшей на лысеющей голове, Исмет на коленях прополз через комнату, что бы запечатлеть верноподданнический поцелуй на сафьяновой туфле владыки Сияющего Ирама.
– Садись, Исмет.
Исмет сел, но не смел поднять глаз.
– Посмотри на меня, Исмет.
– приказал король.
Исмет с трудом поднял лицо и увидел перед собой осанистого, крепкого мужчину с рыжей бородой. Божественного в нем как будто ничего не было, но чувствовалась властность и мудрость.
– Ты многие годы служил мне верой и правдой, Исмет ибн Ахмед.
– Ваше величество знает мое имя...
– пролепетал старый бозуг.
– И твои деяния тоже. Наши судьбы связаны, Исмет ибн Ахмед. Твоя вторая жизнь началась, когда в моей семье родился сын.
– Да, повелитель.
– не зная, что сказать, ткнулся лбов в пол Исмет.
– Значит твоя жизнь принадлежит мне.
– Да, повелитель.
– снова простерся ниц Исмет.
Хайдар протянул бозугу пиалу.
– Пей, Исмет.
Бозуг отхлебнул самого отменного узу, которое пробовал в жизни.
– Теперь слушай меня.
Исмет весь обратился в слух.
На следующую ночь во главе своих верных людей Исмет выбрался из крепости и отправился на север. Там он встретился с иаджудж, прочесывавшими местность. Первый отряд пустынников бозуги вырезали быстро и бесшумно. Со вторым разъездом началось настоящее сражение.
Когда, наконец, все его люди пали, Исмет отчаянно отбивался мечом и кинжалом, но и его одолели, оглушили ударом палицы и живым приволокли в лагерь. У Исмета нашли в мешке письма, запечатанные королевской печатью, но их князь Пустоши, человек с закутанным лицом, быстро просмотрел и бросил в огонь.
– Ловушка. Пустышка. В чем на самом деле заключалась твоя миссия, Исмет ибн Ахмед?
За день уже великий властелин обратился к старому бозугу полным именем.
– Король поведал мне это лично. Эту тайну я сохраню любой ценой!
Иаджудж истязали его сутки и наконец, из окровавленного куска мяса, что еще недавно был сильным и бесстрашным бозугом, вырвали его донесение.
В безлунную ночь следующего месяца король Хайдар хочет бежать из Львиного Сердца через северный горный кряж. Исмет отправлялся разведать путь и заложить в горах тайники и убежища для его величества.
Когда самудийцы бросили его умирать, Исмет вырвал скользкую от крови руку из сыромятного ремня, дотянулся до пыточных орудий и чем-то похожим на пилу перерезал себе горло.