Солнце и сталь
Шрифт:
– Мир несправедлив, Язир. Тот мастер, которого ты обокрал, тоже должен кормить своих сыновей, а ведь наверняка он взял материал у заказчика и часть денег за работу вперед.
Язир снова плюнул.
– Ловко ты говоришь. Дерешься тоже хорошо. Только Пустошь тебя все равно сожрет и переварит.
– Пока что ей это не удалось.
Конрад отрезал кусок мяса от жарящейся туши. В желудке у него ворчало от голода.
– Пока что я жру Пустошь.
– сказал он, впиваясь в мясо зубами.
– Дай время, дай только время.
– Язир глядел на Конрада с ненавистью.
– Тебя-то что принесло
– Перед лицом врага иного рода стоит забыть о некоторых религиозных разногласиях.
– пожал плечами Конрад, продолжая есть.
– И то верно. Мы тоже, поклонялись кто Хастуру, кто Ползущему Хаосу, кто Великому Змею Ктуну, кто Неименуемому, а кто и богам, что были прежде. Воевали между собой. Но Нэток повел нас на Север. Нэток полубог. Не как Хайдар, который просто старый пьяница на золотых подушках. Нэток умеет повелевать жизнью, смертью и временем. Он обещал мне новую руку. Он может вернуть ее.
Язир сбился со своей патетичной речи, посмотрел на оба обрубка.
– Да только что теперь о том говорить...
– Вы искали меня. Почему?
– Почему я должен отвечать на твои вопросы?
– А почему бы и нет?
– Я ведь могу и солгать.
– Можешь.
Если бы взгляды могли убивать, то под полным тяжелой ненависти взглядом Язира Конрад должен был пасть замертво и обратиться в прах.
– Наши вожди сказали, что ты опасен. Что тот, кто сумел выжить в ущелье - необычный человек, а рожденный от крови дракона. Нэток все видит. Не в пламени, как имадийские фигляры, а на самом деле видит. Он видел тебя. Знает, что ты идешь к местам силы. Он послал нас поймать тебя.
– Скольких вас?
– Не знаю. Может быть дюжину, может быть сотню. Он не отчитывается перед нами в своих планах.
– Ты словоохотлив, Язир.
– Тяну время. Даже не знаю, что со мной теперь будет. Сквозь Пламя мне уже не пройти. А вечность лежать в яме со змеями я не хочу.
– Нэток знает, что я иду к руинам Эребии?
– Да.
Конрад продолжал жарить мясо. Жареное не должно сгнить так быстро. Хотя бы пару дней должно продержаться.
– Ты знаешь, что там, на руинах?
– Нет. Только Нэток знает. Только он смог вернуться.
Конрад вытер нож о рукав. Есть что-то неприличное в том, что бы резать врага ножом, с которого стекает скворчащее сало.
Даннаец встал. На лице ясно были видны его сомнения.
– Если ты останешься жить, то все расскажешь своим о нашей встрече?
– Да.
– кивнул Язир.
Оба молчали.
– Если бы у тебя была хотя бы одна рука...
– начал Конрад.
– Ты дал бы мне меч, и я умер в честном бою.
– закончил за него Язир.
– Но у меня нет этой руки. Да я все равно не жилец. Мы дети Пустоши не слишком заботимся о раненых и увечных.
– Встать на колени. Так будет быстро и просто.
Язир с великим трудом выпрямился.
– Солнце и Сталь!
– шепнул Конрад де Фер и первый раз в жизни убил безоружного.
Кожелицый.
На него вели охоту десять дней. Десять дней его гнали как зверя, гнали через пески и через болота, гнали по горам и по каменистым пустошам, через непролазные леса и солончаки. Конрад почти не ел, спал считанные часы, все время проводя на бегу. Но потом роли сменились. Уже не иаджудж гнали его. Они стали бояться. Огромный северянин появлялся, словно из-под земли, бил насмерть и снова исчезал. Конрад стал сродни Пустоши. Солнце опалило его кожу, и она стала почти такой же темной, как у стервятников. Он научился находить воду и научился экономить ее целыми днями. Он теперь спал в полдень и бодрствовал в полночь.
Отряд иаджудж таял. Сначала их было две дюжины, но потом копье и стрелы Конрада, топи и разломы в земле собрали щедрую жатву.
Конрад научился различать иаджуджей. Служившие Нэтоку могли принадлежать к самым разным племенам. Что бы узнавать своих, они перевязывали голову или руку желтыми лентами, желтыми, потому желтый - священный цвет Всадника, Скачущего с Бурей, того, чьим воплощением считали Нэтока.
Но были и другие племена. Слишком дикие, что бы их можно было позвать в священный поход, слишком гордые, что бы их можно было завоевать. Они продолжали жить своей странной и дикой жизнью в глубине Пустоши, равнодушные к призывам новоявленного полубога.
Конрад заманил своих преследователей под стрелы и копья маленького лесного клана, члены которого больше напоминали неожиданно научившихся стоять на двух ногах обезьян, чем иаджудж севера, которые были порой неотличимы от эромов.
Ради этого он днем, когда обезьянолюди спали, подкрался к их деревне и убил двоих стрелами, которые взял с трупов своих преследователей.
Так Конрад де Фер впервые в жизни убил беззащитных, не готовых к бою.
В яростной схватке, закипевшей в лагере воинов Нэтока, куда нагрянули за местью лесовики, полегли все воины с обеих сторон. Раненых Конрад добивал сам, перерезая им глотки. Раньше он убивал бы, пронзая вену, что бы жертва умерла, истекая кровью. Теперь он перерезал гортань, оставляя иаджудж корчится в попытках втянуть в легкие воздух.
После убийства Язира он предал убитого земле и полдня провел в молитвах, стараясь очистить себя от неправедно пролитой крови. Это стоило ему половины дня и чуть не стоило жизни. Чуть не обрекло на провал всю его миссию.
Сейчас он не стал хоронить убитых. Их было слишком много, и теперь ему было все равно.
Он не посвятил убитых своей рукой Солнцу. Даже Солнце здесь было чужим, злым и враждебным.
Конрад повернул на Восток.
Местность становилась все суше, превращаясь в засушливую степь. То там, то тут встречались шляхи. Видны были следы перегона огромных стад коз и овец. Так же нередко Конраду попадались и следы расправ и жестоких, хоть и маленьких стычек. Иаджудж невероятно жестоко истязали попавших в плен врагов.
Однажды он весь день пролежал в небольшой нише, боясь лишний раз пошевелиться, пока мимо тянулся кочующий клан.
Так Конрад стал первым человеком Запада, что за многие века увидел вблизи Кожелицых.
То были рослые, сухощавые создания. Тела их как будто ничем не отличались от обычных человеческих. Они носили одежду из грубой шерсти и кожи, некоторые были облачены в доспехи их бронзы, дерева и кости. Кривые мечи, длинные копья, боевые топоры и молоты выглядели искусно сработанными.