Солнце на стене
Шрифт:
— Опоздаешь к поезду, — говорю я.
— Нравится тебе мой жилет? — спрашивает Сашка.
— Умираю от зависти…
— Когда-нибудь дам поносить, — делает широкий жест Шуруп, хотя отлично знает, что его жилет сразу лопнет по швам, если я его напялю.
— Если бы Венька за ней ухлестывал, — серьезно говорит Сашка, — я бы не допустил…
— Что бы сделал?
— А Игорь, ладно… Не буду им мешать.
— Ты благородный человек, — говорю я. — Можно, ручку пожму?
— Если
Что бы со мной случилось, если бы я увидел Милу, так и осталось неизвестным: Сашка вспомнил про поезд и пулей выскочил за дверь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мамонта назначили главным инженером. Это солидное повышение. Второй человек на заводе.
Кого пришлют к нам вместо него, мы пока не знали. Три дня работали без начальника, а на четвертый…
— Новый шеф переставляет в конторке мебель! — сообщил Матрос. Валька всегда был в курсе событий.
Немного погодя нормировщица пригласила к начальнику Карцева. Лешка вытер ветошью руки и, сутулясь, зашагал в конторку. Вернулся он не скоро. Лицо его было непроницаемым. Все так же молча принялся за работу.
— Ну и как? — спросил Матрос.
— Начальник как начальник, — сказал Лешка.
— Молодой? — спросил я.
— Ты его знаешь, — сказал Карцев.
Это меня заинтриговало.
— Как его фамилия?
— Узнаешь…
— Такого начальника, как Мамонт, нам больше не видать, — изрек Матрос.
Мы работали и с любопытством поглядывали на дверь конторки: не выйдет ли? Но он не спешил. У нового начальника всегда много дел. Документация, инвентаризация и все такое.
Наконец дверь открылась, и я увидел… Веньку Тихомирова! Карцев, заметив мое изумленное лицо, усмехнулся:
— Я же говорил, ты его знаешь…
Тихомиров был в коричневой куртке с накладными кармашками, в желтых сандалетах. Волосы аккуратно зачесаны. Вид чрезвычайно деловой и озабоченный. Перекинувшись несколькими словами с Карцевым, он повернулся к нам.
— Здравствуйте, товарищи, — сказал он. Этого ему показалось мало, и он, поколебавшись, каждому пожал руку. И мне тоже. Какая-то тень мелькнула в его коричневых глазах, или мне показалось? Широко улыбнувшись, Тихомиров спросил: — Как дела, Андрей?
Словно между нами и не пробегала черная кошка. Если он готов все забыть, то я и подавно.
Венька теперь мой непосредственный начальник, и я обязан ему подчиняться. На работе, конечно.
— Помаленьку, — ответил я.
— Будем вместе работать, — сказал он.
— Это замечательно, — сказал я и тоже радостно улыбнулся.
Ребята работали и помалкивали, но уши навострили.
— Мы тут как-то с Ремневым о тебе толковали… Очень хорошо отзывается.
— Спасибо, порадовал…
— За вашу бригаду я спокоен… Такие орлы!
— Слышали, ребята? — сказал я. — Мы — орлы.
Карцев усмехнулся, а Матрос громко фыркнул. Этот не умел тихо. Венька прислушался.
— По-моему, где-то воздушную трубу пробило, — сказал он. — Вы слышите свист?
— Это не труба, — сказал Карцев. — Это Матрос.
— Я ведь не нарочно, — сказал Валька и еще старательнее засвистел ноздрей.
— У него нос перебит, — сказал Дима.
— На производительности это не отражается, — заметил я.
— Я вас обидел? — спросил Тихомиров. — В таком случае беру свои слова обратно.
— У нас в бригаде орлов нет, товарищ начальник, — сказал Дима.
— Веселая у вас бригада, — сказал Тихомиров. — В самодеятельности не участвуете?
— У нас нет конферансье, — сострил Матрос и первым расхохотался.
— Конферансье у вас будет, — сказал Вениамин.
Я думал, он шутит, но начальник цеха не шутил. Несколько дней спустя я понял, что он имел в виду.
— Как поживает Шуруп? — перевел Тихомиров разговор на другую тему.
— Обижается на тебя.
— За что?
— На новоселье, говорит, не пригласил… А еще за пепельницу. Помнишь, у нас на подоконнике стояла чайная роза? Так вот, она зачахла. Из-за тебя.
— Надоели вы мне с этой пепельницей, — сказал Вениамин. Он стал злиться.
— Да-а, ты забыл в шкафу старые подтяжки, принести? — спросил я.
Это уже было слишком. Тихомиров побагровел и подошел к Карцеву. Я не расслышал, что он спросил. Лешка коротко ответил. Он у нас не любитель разглагольствовать. Вениамин прошелся вдоль верстаков, долго разглядывал аппаратуру на испытательном стенде. Там на самом видном месте стояла бутылка из-под молока. Тихомиров взглянул на бригадира и покачал головой. Карцев велел Вальке убрать бутылку. Тот нехотя подошел к стенду и забрал бутылку, сказав при этом:
— Это не водка, а молоко… Можете понюхать.
— Дисциплина у вас, я скажу… — заметил Тихомиров.
— Придуриваются, Вениамин Васильевич, — сказал Карцев.
— Впрочем, этого и следовало ожидать, — изрек Тихомиров. Повернулся и ушел.
— Ну что вы на самом деле! — напустился на нас Карцев. — Он все-таки начальник цеха.
— Очень уж сердитый, — сказал Дима.
— Что ему моя бутылка, помешала? — сказал Матрос.
— А ты тут еще про какие-то подтяжки, — бросил на меня недовольный взгляд Лешка.
— Про старые, — съехидничал Валька.