Солнце ночи. Часть 1. Вопреки судьбе
Шрифт:
Не хотелось терять ни одной минуты и выпускать девушку из виду. К тому же, я сильно опасалась, что она все же сбежит, поэтому необходимые продукты заказала по телефону. От крепких напитков стоит воздержаться, пока рядом человек. Жажда почти не чувствовалась и, если Тамарис не затянет с обещанным, я могла бы обойтись и без крови. Душу мою это не спасет, но все же оставшиеся дни проживу по-человечески.
После обеда мы перебрались в кресла и, откупорив бутылку хорошего вина, изготовленного еще до сухого закона, я, наконец, смогла излить скопившийся груз разочарований и горестей, поведать о долгом пути в поисках придуманного возлюбленного и о том, как "принц" обернулся чудовищем. Пожалуй, интуиция меня не подвела. Эль обладала, наверное, врожденным умением не просто терпеливо выслушать, но и сопереживать, сочувствовать, найти верные слова поддержки. А иногда в ее волшебных глазах я замечала хрустальные бусинки слез. Как же мне повезло! Порой она казалась просто нереальной, зажмурься - и исчезнет, будто вымысел моего измученного сознания. Сама же гостья до сих пор оставалась для меня загадкой. Она ничем не делилась о себе, а спрашивать я больше не решалась.
В то время я скорее нуждалась в слушателе, чем в рассказчике. Я говорила, говорила и лишь теперь, оформляя мысли и чувства в слова, в полной мере осознала, какой наивной дурочкой была. Ничего не зная о человеке, влюбиться в придуманный образ, отвергая без раздумий все, что ему не соответствовало, не веря ни чьим свидетельствам. Мои ровесницы - умудренные солидные дамы, поучающие подросших внучек, а я только сейчас смогла, наконец, избавиться от "розовых очков". Прожила почти целую человеческую жизнь, а словно все готовилась к будущему. И почему осознание истины пришло ко мне так поздно, когда будущего уже и нет?
Так, в разговорах и общении прошло два дня. Даже удивительно, сколько всего нужно было сказать. Сны больше не тревожили, прошлое стиралось, рябь в душе разглаживалась. Почему же за столько лет вместо бесполезных мечтаний не обзавелась настоящей подругой? Эта невозможная любовь, которая помогла принять предполагаемую вечность монстром, на самом деле лишила меня всего, какая горькая ирония.
Иногда, слегка подогретые вином, мы находили поводы для безудержного смеха, например, когда вспомнили, как я несла Эль, точно резвый мул вьючный мешок с поклажей. А потом вновь грустили, сойдясь на том, что обе очень давно не веселились искренне и от всего сердца. Однако продолжало беспокоить то, что новая подруга нервничала все больше с каждым днем, едва скрывая волнение. Ее явно что-то сильно тяготило, а я никак не могла разобраться, в чем причина. Да и ночами она плохо спала, видно, те же тревоги не давали отдохнуть. Пару раз гостья заставила меня напрячься, когда еле слышно, осторожно выходила из гостиной, а потом нерешительно возвращалась. Я предполагала, что она хотела все же незаметно уйти, но что-то останавливало в последний момент. Боялась, что услышу, как открывается входная дверь, но не держать же ее насильно.
Тамарис не появлялась, а вот жажда ощущалась все сильнее. Когда поймала себя на том, что с интересом поглядываю на пульсирующую жилку на шее девушки, осознала, что терпеть дальше - чревато. Может, Изначальная вообще обо мне забыла? Что для нее обещание? В общем, пора на охоту, только дождусь, когда Эль заснет, чтобы не смущать ее.
Время шло, но судя по учащенному стуку сердца и взволнованному дыханию, сон не торопился одолевать подругу. Что же ее все-таки тревожит? Неужели настолько боится навлечь на меня беду в лице Дамианоса? Или о себе волнуется, раз торопится поскорее исчезнуть? Ее можно понять, и помочь хотелось бы, но я действительно считала, что лучше переждать. Вот Эль снова встала, прошла на цыпочках в ванную, но воду не открыла. "Вдруг она заболела после той ночи, когда вымокла и промерзла, а я даже не удосужилась справиться о ее самочувствии!", - забеспокоилась я, тоже вставая с кровати.
Я слышала, как гостья медленно двигается в темноте, и тут раздался грохот. Вихрем я ворвалась в комнату, на бегу ударив ладонью по выключателю. Девушка в ужасе замерла у стены. Оказалось, она всего лишь споткнулась и опрокинула маленькую скамейку для ног. Ничего серьезного, нужно успокоить ее.
– Эль, дорогая...
– и слова застряли у меня в горле, словно я получила внезапную пощечину.
Стало невыносимо больно, будто по сердцу хлестали плетью. Нечто похожее я испытала, увидев истинное лицо Марко. Острая обида и немыслимое открытие, осознание чудовищной ошибки словно ножом полосовали едва затянувшиеся душевные раны.
Гостья, которой я всецело доверилась, уверенно сжимала в руке остро заточенный кол! Какая я все-таки дура! Второй раз на те же грабли! Повелась на красоту, не заметив гнилой изнанки. Но кому же тогда можно верить? Не зря я стремлюсь покинуть этот мерзкий мир! После всего этого никакой ад не страшен... Замерев напротив, мы пристально вглядывались друг в друга. Секунды тянулись неимоверно долго. Словно что-то безумно тяжелое навалилось на плечи и давило к земле. На лице девушки застыло выражение отчаяния и ужаса. "Получается, хотела убить во сне, когда я не смогла бы оказать сопротивление. А теперь боится, что пришел ее смертный час. Разве устоять этому хрупкому созданию против вампира? Или это Тамарис выполнила обещанное? Отправила девчонку и выслушать меня и убить! Конечно, ей ли тратить время и снисходить до меня?
– отстраненно подумала я.
– Впрочем, не все ли равно...".
– Давай, Эль, не тяни. Я не стану сопротивляться! Только целься точнее, чтобы наверняка, - проговорила я с усталой обреченностью.
Девушка молча мотнула головой. Разумеется, убивать не так просто, особенно глядя в глаза, да еще того, с кем разделила кров и трапезу. Придется ее подтолкнуть. В этой ситуации внушение уже не казалось неприемлемым. Сфокусировав зрачки, твердо произнесла:
– Подойди и ударь меня оружием в сердце. Со всей силы.
Она не шелохнулась, даже не моргала. Так все еще хуже! Молчаливая гостья и с вербеной знакома и оружием владеет. Интересное сочетание, наводит на определенные мысли. Начинающая волчица в овечьей шкуре. Разочарование стало еще сильнее. Горечь в душе постепенно оборачивалась ядом. Ну, так я заставлю ее! Злость нарастала, подстегивая жажду, а десны привычно зудели. Оскалившись и осознавая, как страшно выгляжу, дико зарычав, сделала молниеносный выпад в ее сторону. Эль отшатнулась, судорожно перехватив свою деревяшку, но даже не пытаясь напасть в ответ. Смертельно побледнев, она вновь замерла и, кажется, даже дышать перестала.
Что она, издевается? Да и я-то хороша, сопли перед ней распустила! Жить или умереть - мое дело, и я сделаю это так, как сама хотела, а не как решит эта подлая обманщица.
– Упустила свой шанс, охотница. Второго не будет. Ты великая актриса, но комедия закончена. Не стану тебя убивать, хоть ты и заслужила за свое лицемерие, - презрительно бросила я.
– Но, чтобы к моему возвращению и духу твоего здесь не было. И советую не попадаться на моем пути.
Не слишком приятно поворачиваться спиной, но гордость не позволила оглянуться. С бесстрастным выражением, выпрямившись, я неторопливо вышла из квартиры. Оттуда не доносилось ни звука, ни шороха. В этот раз у меня не осталось даже слез, все в душе окаменело. Медленно спустившись по лестнице, я распахнула дверь в парадное.
Лицо словно обожгло расплавленным свинцом, заставив вскрикнуть, но я не успела отреагировать, ослепленная болью. Горло сдавила удавка, резко дернувшая меня навстречу гибели, и последнее, что я услышала, это хруст собственных шейных позвонков.
Глава 04
МЭРИ
Резкая мучительная боль, пульсируя, расходилась от запястий, дополняемая жгучим ощущением, словно с шеи и ног содрали кожу. Тот же огонь полыхал во рту, разъедая губы, не давая возможности произнести ни звука. Даже сдавленное мычание рождалось с трудом, потому что не удавалось избавиться от источника страданий или хотя бы пошевелиться. Окончательно возвращаясь в сознание, разлепив воспаленные веки и усилием сфокусировав зрение, расплывающееся от слез, застилавших глаза, разглядела, где нахожусь. Небольшое помещение, тускло освещенное керосиновой лампой, подвешенной к дощатому потолку. Вокруг неровные земляные стены, подпертые почерневшими балками. Вероятно, воздух здесь должен быть сырой, спертый, с примесью плесени, но я ощущала только запах крови, заполнивший, казалось, все окружающее пространство. Реальность ужасала. Я сидела, примотанная вербеновыми веревками к стулу, одновременно туго притянутая за горло, к одной из опор. Кисти зверским образом прибиты насквозь деревянными кольями к массивной столешнице, придвинутой вплотную.
Напротив, опираясь рукой на край стола, пристально наблюдал за мной высокий молодой мужчина, поигрывая большим тяжелым молотком, которым, вероятно, и была совершена моя чудовищная фиксация. Выразительные суровые черты и буравящий жестокий, злобный взгляд показались удивительно знакомыми. Необычный разрез глаз, такой не каждый день встретишь.
Несмотря на ужасные страдания, заставлявшие безуспешно корчиться в путах, я не потеряла способность мыслить и рассуждать. Все встало на места. Несомненно, эти двое - кровные родственники. Все сходится: и кол двуличной гостьи, и последовавшее за этим нападение. То, от чего всегда предостерегал Трой, чего мне так удачно удалось избежать за прошедшие годы, все-таки случилось. Я попала в безжалостные руки охотников.