Солнце в кармане
Шрифт:
За спиной прошуршало. "И тут крысы", подумал Сипли, и обернулся. Меж стеллажами стояла темная фигура в маске. И тут архиватора пронзила острая судорожная боль.
"Электрошокер!", мелькнула мысль, но что-то гулкнуло в голове и Сипли вывалился из этого мира.
…………………………
— Ну, и что это!?
Забралась в мозг посторонняя фраза.
— Одного ящика не хватало. Вот он, на столе у него.
— Я спрашиваю, зачем было бить по голове?
— Для эффекта.
Слова и топот потонули в монотонном гуле вертолета. Сипли снова соскользнул во мглу.
…………………………….
— Мистер Харроу вы сегодня проснетесь наконец?
Харроу пребывал в полудреме: все никак не мог привыкнуть добираться до отдела на подземке, да и последние бурные ночи семейной жизни никак не прибавляли утренней бодрости.
— Я весь внимание, майор.
— Это старый прикол, — со сна представлять, что ты снова в армии., Изощрись, в следующий раз спросонья, а пока я — старший инспектор.
Экспресс — совещание было в разгаре, распределение ролей и обязанностей на текущие сутки.
— Тебе выпало разобраться с курьезным делом — кто-то ограбил архив "Дженерал Электрик"*, использовав дорогостоящую технику — вертолет.
— Сколько трупов?
— Успокойся. Какой-то архивариус получил по черепу. Отлеживается в больнице Мэннфилда. Проверь, что за хрень.
— Зачем это нам, есть полиция…
— Резонный вопрос. Архивы "Дженерал Электрик" не числятся сов. секретными. Но пока имеют ограниченный доступ как нац. Достояние. Ограничение собирались снять и организовать электронный ресурс для умников в интернете. Но пока ограничение не снято, и это значит, кто-то покусился на национальное достояние, со всеми вытекающими. Занимайся.
Через стол полетела тоненькая папка.
……………………………
Вечером после работы, оттягивая появление дома, Харроу сидел в баре и потягивал пивко "Холлфилд", пытаясь разобраться в ворохе информации скопившейся за день по делу ограбления архива. Вот что набралось:
1. Целью ограбления были ящики с документацией, вернее мусором, остатками от документации — черновики, неудачные разработки, закрытые проекты, проводившиеся в лабораториях "Дженерал Электрик" и частным порядком по ее заказу. А так же бумаги многих других фирм и фирмочек прекративших свое существование в результате поглощения "Дженерал Электрик". Корпорация целенаправленно скупало все венчурные разработки близкие ей по теме, вместе со всеми хвостами. Вот в том архиве и хранились все "хвосты". Судя по описи, похищены ящики под номерами от N0139 по N0145, датировка 1896–1913 годы примечания "Бостон", "Калифорния", "Аляска", "Индру. Уругвай", "Сибирь. Россия". Один вскрытый ящик с надписью "Аляска. 1897 год" валялся в коридоре перед выходом.
2. На лестнице он столкнулся с фотокорреспондентом, пререкавшимся с полицейским и успевавшим щелкать фотоаппаратом. Его напарник, Эндрю, еле оттащил того с прохода и потребовал документы. Все было в порядке, но на резонный вопрос, почему он здесь и что он узнал, засранец ответил: "Дружим с Полицией". Как потом объяснил Эндрю, ответ усиленный гримасой репортера показался ему провокационным. Типа, мол: "С полицией мы дружим, а вот с козлами эфбээршниками — нет". Эндрю, парень простой, тут же с удовольствием поддался на провокацию и врезал репортеру под дых.
3. Пострадавший архивариус по фамилии Сипли, изображал чудом выжившую жертву, ну, как минимум, авиакатастрофы одного из Боингов 11-го сентября. Хватал за руку жену похожую на него как клон. Коротенькие волосики, коротенький носик, приплюснутый, будто сдавленный лобик, маленькие кругленькие глазки за узенькими очюльками без оправы — специально выведенная порода для ползаний по архивным полкам или рысканья меж офисных загончиков.
Для начала он поведал историю своей семьи, с перечислением всех родственников своих и своей жены. Ими можно было заселить небольшой городок бухгалтеров и офисных менеджеров. Поминутно вставлял признания в безбрежной любви к своей супруге и раз пять выдавливал слезу о своей дочке, как видимо без пяти минут сироте.
Так и подмывало заорать и встряхнуть это бледное создание с легким сотрясением и хорошими анализами. Но увы — супруга пострадавшего рядом, истекающая слезами и потоками нежности. И глядя на сию пропасть любви Питер успокаивался, обреченно выслушивая бесконечную нью-айлендскую семейную сагу.
Он представлял, как в результате этого злоключения поднимается рейтинг архивариуса. Представлял его дома, за столом. Женушка суетится у плиты, вспоминая его увечного в больнице, и как он геройски переносил нестерпимую боль. Минули годы, — и вот опять архивариус, постаревший, за столом во главе, а по обоим краям стола его копии разного возраста и пола, открыв рты, слушают рассказ его поседевшей супруги.
Задремавший Харроу встряхнулся и все-таки узнал, как в представлении мистера Сипли выглядели грабители. В черной облегающей одежде, в черных масках с прорезями для глаз огромного роста. Ну, прямо Ниньзю-цу. И только когда агент собрался уходить, пациент вспомнил, что слышал, как они пререкались, насчет того, что не надо было его бить по голове. На этих его словах супруга просто разрыдалась.
4. В изъятом ящике были бумаги разного формата и разного качества, с текстами, напечатанными на машинке, написанными чернилами, исчёрканными карандашами. Харроу не стал лезть в научные бредни, а отдал на экспертизу — сначала на присутствие знакомых криминальной картотеке отпечатков пальцев и молекул ДНК, а затем и смысла содержимого этого бумажного мусора.
Подводя итоги, Питер сделал один вывод — пора идти домой и ублажить свою, любимую, пока она не начала шипеть и посылать его по матери. Что поделаешь — разница в возрасте и занятиях. Пока он насиживает остеохондроз, катаясь по городу, и набирается депрессией, общаясь с дебилами. Она ходит по магазинам, разминается шейпингом или отмокает в ванной. Но если в душе ты молод, как и большинство ньюйоркцев, то будь им реально, — таблетки тебе в помощь.
Вот только утром вся усталость, накопленная вчера не изыдела сном, не рассосалась таблетками, а наваливалась спрессованной кипой на плечи и потряхивала похмельно. Харроу не мог понять — от чего это? Уж точно не две вечерние кружки пива тому виной. Может быть таблетки?
…………………………..
Автоматически взяв с прилавка утренний выпуск какой-то газеты, и кинув на него мелочь, Питер отправился к станции метро, — теперь было чем прикрыть заспанную свою рожу.
Но просто прикрыть не получилось. Прямо на первой полосе "New Yorker" заголовок: "Ограбление в стиле Эпохи" и фотография Питера Харроу. У него в руках архивный ящик с логотипом "Дженерал Электрик" — "GE".
А ниже — дикий текст, и не менее дикий, вернее, шизоидный пространный комментарий специалиста, почему-то доктора философии.