Солнце в зените
Шрифт:
'Вот!' - подытожил Томас. 'Отныне королем у нас станет мужчина, а не мальчишка. Сын Эдварда - до кончиков пальцев Вудвилл, он не подходит в правители такой страны, как наша. Сегодня - великий день для Ричарда, для Англии и для нас - Говардов, с Божьей помощью'. Он взял Бесс за руку, и та заметила, что глаза мужа сияют непривычным светом. 'Я до последнего мгновения хранил от тебя в тайне последние и блистательные новости. Отец, в конце концов, стал герцогом Норфолком'.
'Но я думала, что принц Ричард-'
'Отныне он не имеет никакого значения'. Томас отмел в сторону мальчика из Тауэра и его скоротечный титул. 'С тех пор, как упокоилась Анна Моубрей отец все эти два года обладал незыблемыми правами. Теперь он встанет
'Не знаю', - прошептала она. 'Да, о да, Томас, если это по душе тебе, но я все еще не могу осознать происходящего'.
Он расхохотался и легонько коснулся ее плеча. 'Нам надо сейчас ехать в Вестминстер, - все уже улажено, ты понимаешь, но тебя лодочники доставят домой. Я просто не хотел, чтобы ты пропустила столь великий миг'.
Ричард спускался по ступеням, мгновением позже он с обнаженной головой выехал сквозь приветствующие его толпы баронов, рыцарей и оруженосцев. За герцогом последовал длинный шлейф знати. Как только Томас взял у оруженосца уздечку, Бесс произнесла: 'Я поднимусь и встречусь с герцогиней, прежде чем уплыть, да и с леди Анной тоже'.
'С новой королевой', - уточнил Томас, - 'но она уже уехала в Вестминстер'.
'Матерь Божья', - подумала Бесс, - 'ни секунды на ветер', и медленно стала подниматься по теперь опустевшей лестнице. Она отыскала пажа, попросила его узнать, примет ли ее герцогиня, и вскоре очутилась в просторных покоях.
Матушка Ричарда сидела у окна, в шестьдесят с лишним у нее была все еще идеально ровная осанка, и Бесс на минуту не могла сообразить, что сказать. В конце концов, она начала: 'Ваша Милость, я надеюсь, - я радуюсь в связи со жребием, выпавшим герцогу, но, по крайней мере, радуетесь ли этому вы?'
Герцогиня обратила на гостью взгляд, словно бы ничего не видящих глаз. 'Обрадовать меня тем, что мои внуки названы незаконнорожденными? Не знаю, правда ли, что леди Элеонора была помолвлена с Эдвардом, - чересчур много воды с тех пор утекло, но Ричард ошибся, поступая так, как он делает, даже если считает подобное благом для королевства. Эдвард бы столько боли никому из нас не причинил'. Сесиль забыла о собственном гневе при известии о союзе старшего сына с Елизаветой Вудвилл, новый поворот крепко задел ее, неподготовленную и уже состарившуюся.
Бесс произнесла: 'Ваша Милость, простите меня. Не представляю, зачем я пришла. Лучше мне отправиться домой'.
Уголки тонких губ взметнулись в слабой улыбке. 'Дорогая леди Говард, вас привело сочувствие, язык явно бежит впереди вас. Но я вижу, что и вы тоже не так уж счастливы. Вы же были другом королевы Елизаветы, не так ли?'
'И короля. Мадам, я не знаю, как вынести это - клевету, на которую отсутствующий здесь монарх не может ответить, чтобы защитить себя'.
'Он мертв и находится на небесах, где не чувствует несправедливости случившегося'.
'Что еще ужаснее'. Бесс расплакалась. 'Мадам, я так его любила'.
Не ясно, каким образом Бесс упала на колени у кресла герцогини, и мать Эдварда стала гладить ее по волосам, шепча: 'Несчастная душа, несчастная душа. Наверное, на вас произошедшее отразилось очень тяжело. Вы были-', и когда в ответ молодая женщина молча кивнула головой, Сесиль печально и протяжно вздохнула. 'Думаю, мне надо оставить Лондон. Я уже чрезвычайно стара для какого бы то ни было участия в подобных вещах, но собираюсь молиться о Ричарде, о всех, особенно о вас, дитя мое'.
Десять дней спустя Ричард оказался коронован и назван королем Англии. Новоиспеченный герцог Норфолк и граф Маршал внесли в аббатство корону, и кардинал Буршье установил ее на темноволосую голову претендента на трон. Томас, граф Суррей, нес государственный меч-символ, Бэкингем - монарший шлейф, Маргарет Бофор, словно подтверждая свое место среди высшей знати, - шлейф Анны.
Глава 13
Летом 1485 года Том Говард был помолвлен с Анной Плантагенет, дочерью покойного короля Эдварда. Бесс, двумя годами ранее потерявшая на коронации вынашиваемого тогда ребенка, а за ним и следующего, не ожидала формального заключения договора. Она осталась в Эшвелторпе, ухаживая за дряхлеющим отцом, наблюдая за младшими мальчиками и занимаясь вместе с Аннеттой и Маргарет всеми обычными задачами большого дома.
'Ты бы хотела поехать туда?' - снова спросила она Аннетту. 'Надеюсь, я не отказала тебе в желанном удовольствии, но двор давно уже не место, где живет счастье'.
'Нет, матушка. Мне приятнее находиться тут, с вами, хотя мне бы хотелось, чтобы батюшка почаще возвращался домой'.
'Как и мне', - согласилась с девушкой мать, - 'но король полагается на него и его отца сильнее, чем прежде с тех пор, как герцог Бэкингем совершил свое предательство'. Этот тщеславный и не владеющий необходимыми навыками молодой мужчина не обрел всего того, что искал при правлении Ричарда и вскоре после восхождения последнего на трон связался с Генри Тюдором. Его часто видели в обществе леди Маргарет Бофор, а затем герцог отправился в Уэльс, поднимать там мятеж. Его Милость незамедлительно доказал собственную крайнюю неспособность удержать армию, дело потерпело крах, и Бэкингем в результате вынужден был попрощаться с головой. Генри Тюдор скрылся от границ западного побережья и предусмотрительно вернулся во Францию. Бесс не жалела, услышав о гибели Бэкингема, он лично на это напросился, изменив монарху, ранее столь пылко поддерживаемому и не заслуживая за предательство ничего меньше. Но следующие две смерти поменяли Ричарда еще кардинальнее. Его хрупкий маленький сын, еще недавно возведенный в сан принца Уэльского, умер в прошлом году, и Ричард с Анной оба были вне себя от горя. Они обожали единственное дитя, и всем представлялось очевидным, что Анна, тоже не отличавшаяся крепким здоровьям, не выносит больше потомства.
Бесс поехала в Лондон, чтобы утешить молодую женщину, если подобное было возможным, и обнаружила столицу содрогающейся от слухов, распространяющихся, по словам Томаса, словно, отравленные стрелы, сторонниками Генри Тюдора, хотя, откуда это было ему известно, ответить она бы не смогла. Никто, казалось, не знал, где находятся лишенные наследства принцы. Вот уже много месяцев их не видели играющими на лужайках Тауэра. Кто-то полагал, что мальчиков отправили в королевский замок в Шериф Хаттоне, где поселили детей Кларенса, однако, мерзкие сплетни намекали на более зловещие причины их исчезновения. Бесс даже довелось раз или два услышать произнесение эпитета 'узурпатор', не говоря о худших, но предъявляемых шепотом обвинениях. Она не верила ничему из этой бессмыслицы, но нагромождение грязи создавало довольно леденящую кровь атмосферу. Бесс считала подобное слишком несправедливым. Никто не мог отрицать, что Ричард показал себя мудрым и удивительно снисходительным монархом, простой люд знал, - он подарил им настоящую справедливость. По большей части, мало кто искренне интересовался, где же сейчас незаконнорожденные дети предыдущего короля. Все это, как повторял Томас, являлось целиком и полностью трудами агентов Тюдора, нацеленными на разжигание розни.