Солнце всходит на севере
Шрифт:
Рафаил нахмурился и задумчиво поскрёб подбородок.
– Его надо наказать! – продолжал горячиться второй хазарин.
– Накажи, – пожал плечами Рафаил и пошёл назад в свой шатёр.
Протяжный, долгий свист раздался в темноте. Кони тревожно заржали. Откуда-то из темноты, совсем близко им тоже ответило ржанье. Рафаил стремительно обернулся. Хазарин в блестящем нагруднике медленно оседал на землю и между глаз у него торчала стрела.
– Тревога! – крикнул Рафаил, обнажая меч.
Радомир приподнялся на локте.
– Что за… – забормотал он, ещё не вполне очнувшись.
– Давай сюда! – Рябой стал на четвереньки и торопливо заполз под телегу. Остальные пленники попадали на землю и лежали неподвижно. Связанные одной верёвкой, ни бежать, ни спрятаться они не могли.
– Измена! – вдруг раздался крик, и третий хазарин проскакал мимо телеги. Его лошадь, видно, уже успели разнуздать, поэтому он скакал без седла, уцепившись обеими руками за конскую гриву. Тут же печенег, до того отказавшийся стрелять в неизвестного всадника, быстро поднял лук и выпустил стрелу. Хазарин вскрикнул, взмахнул руками и свалился на землю, а его конь, почуяв волю, стремительно умчался в темноту.
Не успел печенег опустить лук, как Рафаил одним прыжком оказался около него. Молнией сверкнуло узкое лезвие кривого меча, и кровь струёй брызнула у печенега из горла. Не издав ни звука, он согнулся пополам и упал лицом в траву.
Рябой отчаянно шарил руками в телеге.
– Не то, – бормотал он, – не то…
Наконец он вытащил из-под мешков круглый глиняный горшок и с размаху саданул им по колесу. Черепки брызнули в разные стороны.
– Режьте верёвки! – крикнул он.
Дикий боевой клич, больше похожий на звериный вой, прокатился над степью. Точно такой же клич раздался в ответ из лагеря.
Пленники трясущимися руками похватали черепки. Кто-то освободился сразу, у кого-то не получалось. Двое так и побежали связанные друг с другом.
Радомир тоже дёрнулся было бежать, но Рябой больно стиснул его плечо и затянул обратно под телегу.
– Ты что! – попытался вырваться Радомир.
– Лежи! – прошипел Рябой. – Дурачьё пускай бежит. Сейчас же их похватают или порубят. А мы повременим.
Между тем перед их глазами развернулось жестокое и кровавое действо. Двое печенегов кинулись с мечами наголо на своего господина. И начался безмолвный и холодящий душу танец смерти, в котором Белый Хазарин оказался непревзойдённым мастером. Он двигался легко и стремительно, кружа вокруг костра и увлекая за собой печенегов. Вот он делает несколько шагов назад, уходя при этом влево, так, что его противники всё время оказываются друг за другом и не могут напасть одновременно. Ещё шаг влево, а потом внезапно вперёд. Его меч прочерчивает в воздухе сверкающую дугу, и первый печенег, издав короткий крик, падает навзничь. Второй начинает пятиться, что-то кричит, видно, зовёт на помощь. Из темноты с гиканьем вылетает всадник, подняв над головой топор. Белый Хазарин приседает и издалека кажется, что он вдруг стал вдвое ниже ростом. Топор мелькает над его головой, и в тот же миг хазарин распрямляется, разворачивается и наносит удар. Конь дальше мчится уже без всадника. Печенег, к которому хазарин теперь стоит боком, бросается на него, высоко подняв меч над головой обеими руками, но тот снова отступает, пригибается, пропуская мимо себя смертоносную сталь, и бьёт противника остриём прямо в лицо. Тот в предсмертной агонии отчаянно взмахивает руками и падает спиной прямо в костёр.
– Смотри, четверых положил! – восхищённо произнёс Радомир, не сводя глаз с меча в руках Белого Хазарина. – Слушай, может, подсобим ему?
– Дурак он и есть дурак, – Рябой только сильней стиснул его плечо. – Лежи!
– Хватит меня дураком обзывать! – буркнул Радомир, послушно вжимаясь в землю.
Навстречу Рафаилу выскочили ещё два печенега, оба с копьями. Он же стоял неподвижно, держа меч в опущенной руке, и ждал, когда они нападут.
– Неужели и этих порубит? – едва шевеля губами, пробормотал Радомир.
– Нам-то что, – сердито буркнул Рябой. – Он порубит аль его. Сейчас закончат, за нас примутся. Так что теперь уж побежим.
Печенеги напали одновременно, и казалось, в этот раз Белому Хазарину не уйти. Но он каким-то чудом оказался между двух копий, которые пронзили лишь пустой воздух.
– В степь бежать нельзя, там печенеги, – горячо задышал в ухо Радомиру Рябой. – Побежим к реке. Если успеем, там уж не достанут.
Белый Хазарин тем временем перехватил левой рукой древко одного копья, дёрнул на себя. Печенег качнулся следом за копьём, потерял равновесие и едва не упал. Не успел он выпрямиться, как хазарский меч рассёк ему плечо.
– Бежим! – скомандовал Рябой. И они побежали. На миг Радомир оглянулся. Он успел увидеть, как ещё два печенега выскочили из темноты за спиной у Белого Хазарина и разом ударили его копьями, так, что оба острия вышли спереди. Тут же стоявший перед ним печенег ткнул его в грудь своим копьём. Хазарин покачнулся, стал медленно опускаться на колени, да так и остался стоять, подпёртый с двух сторон печенежскими копьями.
– Чего они не поделили-то? – спросил Радомир, когда они наконец отдышались. Погони не было. Они сидели под раскидистыми ивами у самой воды. Где-то квакали лягушки.
– Да кто их поймёт, – сказал Рябой, сосредоточенно выковыривая колючку из пальца на ноге. – Печенеги ведь не все по доброй воле хазарам служат. Эти может, решили уйти к своим. А там кто знает.
Река была неширокая, вдоль берегов сплошь заросшая густым камышом. Деревья низко нависали над водой и сквозь их переплетенные ветви не было видно звёзд.
– Как думаешь, где мы? – снова спросил Радомир.
– Я по чём знаю? – Рябой наконец справился с колючкой, завалился на спину и закрыл глаза. – Далеко ушли. Кругом степь, места всё дикие, люди тоже. Ну да авось не пропадём.
– Куда пойдём-то?
– Надо поспать, – Рябой в этот раз был не расположен к беседе. – Утром видно будет.
9.
Радомир проснулся от звука голосов. Да нет, почудилось, подумал он. Вокруг было тихо и темно, словно в погребе. И тут вдруг впервые за много дней Радомиру вдруг сделалось страшно. Он не боялся, когда шёл в женском платье со стариком Боголюбом в хазарский лагерь, не испугался, когда хазарский меч коснулся его шеи. И во время долгого пути по степным дорогам не было страха, только безнадёжное отчаяние и тоска. А сейчас его охватил страх. Ему чудилось, что со всех сторон подступают какие-то зловещие тени, чьи-то глаза пристально смотрят из темноты, чьи-то руки тянутся из-за деревьев. Радомир почувствовал как противный холод пополз по спине, руки предательски задрожали, а к горлу подступила тошнота.
– Гудим! – негромко позвал он. – Эй, Гудим!
– Чего тебе? – Рябой нехотя повернул голову и приоткрыл один глаз.
– Что так тихо?
– Ну тихо, да и что с того. Перед рассветом всегда тихо. Спи, давай.
Радомир снова прилёг на подстилку из прошлогодних листьев, но сон не шёл. Заснул он только уже когда начало светать.
– Вставай! – голос Рябого раздался прямо над ухом.
– А?
Радомир от неожиданности дёрнулся и больно ударился локтем о торчащий из земли корень.