Солнце встает не для нас
Шрифт:
— Вот уж не знал за вами таких талантов, лейтенант.
— Какие там таланты, доктор, — важно отвечает он, — крестиком-то каждый сумеет.
— Это чайная салфетка?
— Угу.
— И сколько вы их думаете сделать?
— Полдюжины плюс скатерть.
— Успеете до конца рейса?
— Постараюсь. Хотелось бы порадовать супругу.
Я всматриваюсь в него: в этом богатыре есть нечто от каменной статуи, холодной с виду, но наверняка исполненной внутреннего жара. И как трогателен этот великан, вышивающий в свободное время салфетки для своей супруги! Он ведь так и сказал — «супруга», а не «жена». Лейтенант, должно быть, из тех людей, что серьезно относятся не только к брачным узам, но и ко всему на свете.
— Вышивание доставляет вам удовольствие?
— Помогает расслабиться. Одно плохо: при неоновом освещении недолго и глаза испортить.
Иными словами, нет в мире совершенства, и даже само «расслабление» может оказаться утомительным. Хочется сказать ему об этом вслух, но боюсь, моя шутка его не порадует.
— Вы, наверное, родом из восточных провинций?
Обратите внимание, что я, наученный опытом, не уточняю, откуда именно: из Эльзаса, Лотарингии или Вогезов.
— Да, я эльзасец.
— У вас в роду были военные?
— Нет. Если не считать деда, его в сороковом году силком забрали в вермахт.
— И чем же это вас привлекла военная служба?
— Трудно сказать. До восемнадцати лет, когда меня призвали, я моря в глаза не видел!
— Значит, вы и мореходное училище не кончали?
— Нет. Прослужил три года во флоте, прошел конкурс офицеров запаса, и тут мне предложили пятилетний контракт в военно-морском флоте. Я офицер запаса на действительной службе. По окончании контракта начальство может его не возобновить и списать меня на берег.
В его словах не чувствуется ни жалости к себе, ни упрека. Факт есть факт: командование военно-морских сил шутить не любит. Сам Бекер тоже. Это, судя по всему, человек положительный, аккуратный, застегнутый, что называется, на все пуговицы и отнюдь не болтливый. Словом, полная противоположность Роклору. Но Роклор мне тоже нравится. Во Франции всем есть место. Я расспрашиваю дальше:
— Сегодня мне довелось услышать от одного парня довольно-таки странное выражение. Объясняя мне, как погружается подлодка после наполнения балластных цистерн, он сказал: «Коэффициент живучести становится отрицательным, отчего бы ей не погрузиться?»
— Он, разумеется, хотел сказать «плавучести», — говорит Бекер без тени улыбки. — Не надо забывать, — продолжает он, откладывая свое рукоделие, — что у подлодки два корпуса: прочный внутренний и легкий наружный, А между ними находятся балластные цистерны.
— Кстати, — говорю я, употребляя любимое словечко Легийу, — а что это, в сущности, такое — балластная цистерна? На что она похожа?
— Это полость в форме кольца между внешним и внутренним корпусами. Всего их восемь.
— А как в нее попадает вода?
— Через зарешеченное, но постоянно открытое отверстие в борту на уровне киля.
— Что значит — постоянно открытое? — спрашиваю я с некоторым беспокойством. — И почему вода не попадает в цистерны, когда подлодка идет в надводном положении?
— Ей мешает находящийся в них воздух.
А ведь верно! Если опустить в бассейн пустую бутылку горлышком вниз, вода в нее не наберется.
— Тогда как же удаляется воздух из цистерн перед погружением?
— Сейчас я и до этого дойду. На самом деле каждая цистерна состоит из двух независимых полуобъемов, один по левому борту, другой — по правому; внизу у них зарешеченные отверстия, а вверху — клапаны для выхода воздуха.
— Теперь все ясно как божий день, — говорю я. — Клапаны открываются, из них с шипением вырывается воздух, совсем как из откупоренной бутылки с газировкой, подлодка тяжелеет и погружается.
— А клапаны закрываются, — добавляет Бекер, улыбнувшись в первый раз за все это время. — Не забывайте закрыть клапаны.
Ему следовало бы улыбаться почаще. Тогда был бы ощутимей пышущий в нем внутренний жар.
— Зачем?
— Если их не закрыть, нельзя будет продуть сжатым воздухом цистерны, чтобы удалить из них воду, облегчить подлодку и всплыть на поверхность.
— А много ли времени занимает погружение?
— Тут самое главное — последовательность маневров. Лодка погружается в два приема. Во-первых, открываются клапаны, но не все. Клапаны двух центральных цистерн остаются закрытыми.
— Почему?
— Сейчас поймете. Подлодка начинает погружение, но еще не уходит глубоко под воду. Вахтенный на центральном пульте, глядя на приборное табло, еще раз проверяет, задраены ли все люки. И если задраены, дается команда к погружению на двадцать один метр. Открываются клапаны двух центральных цистерн, и лодка погружается на заданную глубину.
— И на этом все кончается?
— Только начинается. Нужно еще обеспечить правильную дифферентовку подводной лодки. А надо вам сказать, что она бывает двойная. По плавучести и по моменту.
Я с несколько идиотским видом повторяю:
— По плавучести и по моменту.
Давно замечено, что когда вам что-нибудь объясняют, вы стараетесь повторить услышанное вслух, чтобы как следует закрепить в памяти, а заодно заверить вашего наставника, что вы его понимаете.
— Займемся сначала плавучестью, — предлагает Бекер. — Как вам известно, каждое судно обладает определенным водоизмещением, соответствующим объему вытесненной им воды. Так вот, когда на подлодку будет погружено тридцать две тонны продовольствия и оборудования, да еще сто тридцать человек, она осядет, и тогда, чтобы сохранить прежнюю ватерлинию, ее надо как следует выровнять. Для этого и существуют уравнительные цистерны.
— И что же это такое?
— Полости, похожие на балластные цистерны, но расположенные попарно внутри прочного корпуса, две спереди и две сзади: в них перекачивается вода, облегчая или утяжеляя судно, чтобы удержать его в пределах ватерлинии. Эта осадка, разумеется, не бывает постоянной. Ее приходится все время выравнивать, поскольку плотность воды меняется с изменением температуры.
Об этом, помнится, мне уже говорил Роклор, приводя в качестве наглядного примера Мертвое море.
— Что же касается момента, — продолжает Бекер, — то он обеспечивается двумя дифферентными цистернами, которые тоже находятся внутри прочного корпуса — одна в носу, другая в корме — и сообщаются между собой Если у подлодки перегружена корма, воду из нее перекачивают к носу, и наоборот.