Солнце

Андрижески Дж. С.

Это наиболее точное описание того, что Джон чувствовал от света своего друга. Ревик выглядел зрелым, и Джон никогда не видел, чтобы лицо и энергия элерианца казались такими.

Он также ощущался твёрдым как камень. Он ощущался так, будто буквально был сделан из мрамора или гранита, как окружающие стены пещеры. Его свет был таким неподвижным, что смотреть на него было почти страшно.

Сам Ревик, в смысле его сущность, та часть его, которая ощущалась как он сам, снисходила как глоток тишины из столь высокого

места, что Джон сомневался, что смог бы это почувствовать… если бы Ревик не проецировал и не отражал это внизу.

Элли в какой-то необъяснимой манере вторила этой неподвижности, но с более мягким и струящимся ощущением её света. Они проецировали разные цвета, но так ярко, как Джон никогда не замечал за ними обоими. Эти цвета также плавнее смешивались. Элли была радужно переливающимся золотистым и оранжевым как закат оттенками; это каким-то образом идеально дополняло и связывалось с высоким, неподвижным, сине-белым светом Ревика.

Это напомнило Джону пляж, который Ревик показывал ему в Барьере.

Тогда Ревик называл это «пляж Элли», и то место действительно ощущалось как часть её… но теперь это также ощущалось как часть Ревика.

Тот же пляж теперь как будто заполнил тускло освещённую пещеру.

Ревик был небом и водой. Элли была солнцем и землёй.

Они встречались посередине, но вместе с тем идеально сливались во всех местах.

Из светов Врега и Балидора, стоявших рядом с Джоном, вышел импульс шока, когда они посмотрели на этих двоих. Джон видел, как его супруг подмечает отличия в них, и по отдельности, и вместе, словно сначала осмысливая это своим светом, а потом своим разумом.

Как только он сделал это, Джон ощутил от старшего мужчины проблеск почти благоговения.

Элли, похоже, терпеливо ждала, когда все они привыкнут к изменениям.

Затем, после ещё нескольких минут молчания, она заговорила.

— Какие горячие точки активизировались? — повторила она, глядя на Данте.

— Лхаса, — тут же сказала Данте.

Она тоже таращилась на Элли так, будто не узнавала её, хоть и не могла точно сказать, что в ней изменилось.

— …И ещё Дубай, — добавил Вик, переводя взгляд между Ревиком и Элли. В его фиолетовых глазах светилось изумление, но голос прозвучал более деловитым. — Гонконг, Нью-Дели и Цюрих также демонстрируют некоторую активность, Высокочтимый Мост.

Элли кивнула, и её светлые глаза смотрели задумчиво.

Повернувшись, она посмотрела на Балидора.

— Я знаю, что сюда надвигается армия Дейфилиуса, и это должно быть приоритетом, но можем ли мы выделить одного из наших разведчиков с высоким рангом, чтобы проверить то, что уловила команда Данте? Мне надо, чтобы кто-нибудь координировал действия со мной, когда я спущусь к двери, — её жутковато светлые глаза метнулись к Врегу, затем обратно к Балидору. — Я так понимаю, большинство наших разведчиков с высокими рангами работают над взломом щита Дейфилиуса?

Балидор, похоже, оправился первым.

И всё же Джон заметил, что его тон заметно изменился, лишившись всякого раздражения в адрес этих двоих.

— Мы до сих пор не знаем наверняка, с ними ли Дейфилиус, Высокочтимый Мост, — сказал он с нескрываемым почтением в голосе. — Несколько моих людей изучают состав вооружённых сил, направляющихся сюда, в том числе и телекинетиков, и…

Заговорил Ревик.

Его голос прозвучал так низко, что Джон подпрыгнул.

— Он с ними, — сказал он. — Дейфилиус здесь. Он возглавляет их ряды.

Его тон был абсолютно уверенным.

Глянув на него, Балидор кивнул, и в его глазах промелькнула лёгкая нервозность. Он посмотрел обратно на Элли, и его интонации сделались ещё более почтительными.

— Я приставлю Ванай, чтобы она работала с тобой и командой Данте, — сказал он ей. — Так будет приемлемо? Возможно, мы также сумеем выделить Холо.

— Нет, — она тут же качнула головой. — Одного для начала достаточно. Если Ванай понадобится помощь, она тебе сообщит.

Балидор кивнул, по-прежнему наблюдая за ней с противоречивым неверием в глазах.

— Есть ли ещё что-то, на чём нам нужно сосредоточиться? — вежливо спросил он. — Помимо тех Барьерных дверей, а также опознания телекинетиков и других членов армии Миферов?

Элли глянула на Ревика.

Джон ни капельки не проникал сквозь плотный пузырь, окружавший этих двоих, но буквально видел, как между ними что-то пронеслось.

Затем Ревик посмотрел на Балидора, и его бледные глаза слегка светились зелёным.

— Я об этом позабочусь, — сказал он. — Я буду наверху, помогу с военными операциями, пока мы не проработаем хороший план дислокации, а также несколько запасных вариантов.

Помедлив, он обвёл взглядом пространство пещеры, сканируя лица.

— Где Мэйгар? — спросил он. — Он нам нужен, — он кивнул в сторону Касс. — И Война. Я бы хотел, чтобы Фигран тоже был здесь. И Кали с Уйе, если возможно.

Он посмотрел на Элли.

— Я также хочу, чтобы кто-то сопровождал Элли. Физически, имею в виду. Чтобы прикрыть её, пока я не смогу спуститься туда сам. Может кто-нибудь пойти с ней к двери?

— Тарси, — сказала Элли, и её глаза сфокусировались. — Она уже знает. Я встречусь с ней в туннеле снаружи.

Она посмотрела на Ревика. Он ответил на её взгляд.

Мгновение спустя он опустил голову. Он поцеловал её, и его свет осязаемо полыхнул так, что даже Джон это почувствовал. Через несколько показавшихся долгими секунд Ревик обвил рукой её спину, приоткрыл рот и пустил в ход язык, запутавшись пальцами в её волосах, прижимая её к себе, вливая ещё больше своего света в неё, пока Элли льнула к нему.

Джон отвернулся, почему-то испытав шок от явно публичного и сексуального зрелища.

В то же время их абсолютная беззастенчивость выбивала его из колеи в другом отношении, заставляя осознать, насколько странно неловкими они были друг с другом до сих пор. Это показалось ещё более странным, когда он подумал, как долго они были женаты.