Солнце
Шрифт:
Обдумав эту нервозность, я вздохнула.
«Наверное, это ощущается чем-то большим, — послала я. — Он видел очень многое из моей жизни. До всего этого, имею в виду. Когда я ещё не знала, кто он, он уже видел практически всё. Вещи, которых никогда не знали даже мои лучшие друзья. Вещи, которых никогда не знали мои родители и брат. У меня такое чувство, будто у меня вообще нет никаких секретов».
«Но ты видишь, что в этом и кроется проблема? — мягко послала она. — В том, что он
Выдохнув и осознав, что она права, я кивнула.
Встретившись с ней взглядом, я снова кивнула, когда её слова отложились в сознании.
Я знала, что она права.
И всё же у меня складывалось ощущение, что мы с Ревиком ещё не столкнулись с худшим.
Кали сжала мою ладонь, посылая мне пылкий импульс жара.
«Подозреваю, что ты права, дочь, — послала она. — Но вы справитесь с этим. Вы оба справитесь. И когда вы образуете нормальную связь, всё станет намного проще».
«Откуда ты знаешь? — я прикусила губу, не сумев смягчить резкость своих мыслей. Сглотнув, я бессознательно показала жест одной рукой. — Как ты можешь знать, что мы справимся с этим? Ты не знаешь ни одного из нас достаточно хорошо, чтобы говорить так. Хоть с какой-то уверенностью».
Кали понимающе улыбнулась и отпустила мою руку.
Откинувшись на своё сиденье, она глянула на Ревика, затем обратно на меня.
«Ты права, — признала она. — Пока что я ни одного из вас не знаю очень хорошо. Определённо не так хорошо, как мне хотелось бы».
Помедлив, она убеждённо добавила:
«И всё же я не знаю ни одной связанной пары, которая прошла бы через то, через что прошли ты и твой супруг. Я не знаю ни одной связанной пары, которая пожертвовала бы тем же, чем и вы — ради друг друга, ради ваших детей — и уж тем более лишь с полусвязью».
Она встретилась со мной взглядом, и её зелёные глаза смотрели резче, содержа в себе ум и тепло, которое ударило меня прямо в то больное место в моём сердце.
«После всего этого, — послала она. — Почувствовав, что твой свет переплетён с Даледжемом, поверив, что ты носишь в себе ребёнка Даледжема и полюбила другого… твой супруг думал лишь о том, как спасти ваш брак. Он задавал Уйе вопросы о том, как вернуть тебя, как помочь тебе с беременностью, как быть для тебя лучшим супругом. Он пребывал в отчаянии, Элисон. Да и до сих пор пребывает».
Помедлив, она добавила:
«И ты кажешься мне такой же, дочь, хотя ты скрываешь это лучше, чем твой супруг. У тебя также больше причин не доверять ему. Даже с этими фактами мне кажется, что после возвращения из Пекина ты думаешь только о том, как спасти свой брак с ним. Даже зная, что он сделал, пока вы были в разлуке, и всё то, что ты вытерпела от него, ты всё равно сделала всё, о чём просил тебя твой супруг. Если это не любовь, то я не знаю, что это».
Встретившись с ней взглядом, я кивнула; моё лицо и шея полыхали жаром.
Почувствовав ту боль, снова зарождающуюся в груди, я глотнула вина.
Я думала, что Кали договорила, но оказалось, что нет.
«Я знаю, что ты не говорила с Даледжемом из чувства вины, — мягче добавила она. — Ты винишь себя за то, что могло бы случиться, если бы твой муж не вернулся; за то, что ты рассматривала Джема как его замену… но это естественно, дочь. Любая чувствовала бы себя так же, особенно с ребёнком в чреве. Ты должна простить себя за это. Ты должна простить себя за то, что полюбила Джема. Я говорю это не только как мать, но и как сестра… и как связанная женщина».
Я поднесла бокал вина к губам, сделав большой глоток.
Тошнота с силой вернулась в мой свет и грудь, лишив возможности дышать и едва не ослепив. Отвернувшись от её серьёзного взгляда, я закрыла глаза и открыла их лишь для того, чтобы посмотреть на солнце, повисшее над самым краем океана.
Не думаю, что я в итоге ответила ей.
Но всё же её слова задержались, эхом отдаваясь в моём свете.
Глава 16. Видения будущего
К тому времени, как мы закончили есть, на улице полностью стемнело.
Звёзды усеивали небо, и их было так много, что я запрокинула голову, откинувшись на кресло и для равновесия упираясь ногой в перила. Сделавшись приятно сонной от еды и вина, я поймала себя на мысли, что здесь не хватает только джакузи.
Ревик, сидевший рядом, издал фыркающий смешок.
Я так наелась, как не наедалась несколько месяцев.
Они подали нам мексиканскую кухню — возможно, по просьбе моей матери или моего мужа, учитывая, что он знал, как я люблю такую еду. Буррито со свининой и зелёным чили, тако с говядиной, фаршированные перцы, фасоль с петрушкой и томатной сальсой.
Я поверить не могла, сколько здесь было еды.
Я не спрашивала, как они это организовали, и не говорила ничего, кроме благодарного «спасибо», когда Тензи и Сита принесли очередные порции напитков.
Вот ещё один плюс во всей этой еде — это слегка уменьшало опасность того, что я по-настоящему опьянею.
Ревик подвинул своё кресло поближе к моему и положил руку на спинку моего кресла, давая моей голове некое подобие подушки, пока я смотрела на звёзды. Другой рукой он курил hiri, старательно выдыхая дым в сторону от меня и столика, хотя я никогда не возражала против дыма hiri.
После того, как мы все просидели там несколько минут, и я со вздохом выпрямилась, чтобы отпить ещё вина, Ревик нарушил молчание, посмотрев на Уйе и Кали.
— Вы сказали Элли, что было какое-то видение? Нечто, что вы хотели бы обсудить с нами?
Он помедлил, глядя на моих родителей по очереди.
— Сейчас подходящее время? — вежливо уточнил он.
Уйе и Кали переглянулись, затем Кали кивнула.
— Да, — ответила она серьёзным тоном.
Снова взглянув на Уйе, она показала приободряющий жест.