Солнцепоклонник
Шрифт:
– Алекс, - фыркнула она, - я не знаю, какова на вкус кока-кола. Но… представь кислые яблоки для тех, кто в принципе не любит ни кислое, ни яблоки. Вроде того.
Она ушла, а я остался стоять, переосмысливая сказанное. Что может заставить человека есть кислые яблоки, если на каждом шагу деревья увешаны сладкими бананами? Разве что страх смерти. Садистка эта Перл, но умница.
И все равно я ее убью. Или хотя бы попытаюсь.
*
НОА
“Нужно кое с кем разобраться. Кое
– Мне велели передать, что ваша хозяйка и лейтенант Хаузер хорошо повеселились одной чикагской осенью. Сказали, это вас заинтересует”.
Кажется так. Еще я оставил адрес - хоть и слабо верил в удачу. Бог его знает, когда этот Ноа проверит свою почту. Может, завтра, а может, через пять лет.
– Подождем, - сказала Рори.
– У меня отгул, осталось часа три-четыре. Пойдем погуляем, покажу тебе город.
Я покорился с мрачным видом. Мне было все равно. К тому моменту я уже так устал от монстров, что хоть караул кричи.
Вернулись мы к рассвету. Интересно, с чего это я ждал гостя прямиком из Нью-Йорка? По-моему, он был где-то недалеко, иначе так быстро бы не доехал.
Небо подозрительно благоволило мне, и я не хотел думать о том, какой величины черная полоса предстоит после.
Не-мертвый сидел на кровати, где перед этим сидела Рори. Она, конечно, услышала бы его гораздо раньше, если бы была рядом со мной, а не где-то позади. Но это ничего не меняло. Он дал войти мне и дал войти ей. Потом закрыл дверь, и почему-то мы позволили ему сделать это.
– Сядьте, - велел он.
Я послушался. Рори осталась стоять у двери.
– Надо полагать, Ноа?
– спросила она, слегка улыбаясь. Чему радоваться?
Он был высокий - выше меня, темноволосый и очень серьезный на вид. По сравнению с ним Харлан и Рэйчел выглядели несолидно. В нем было - как это сказать?
– ощущение силы. Без показухи и позерства.
– Что ты еще знаешь?
– спросил он, обращаясь к обоим, но смотря на меня. Я кинул взгляд на Рори - она была спокойна. Ладно.
– Ничего, - ответил я честно.
– Тогда с чего ты взял, что это меня заинтересует?
Хороший вопрос. Я развел руками, это вышло довольно скованно.
– Но вы же здесь.
Хороший ответ. Ему понравилось. Я попытался продолжить с максимальной осторожностью, будто играл с ядовитой змеей. Сравнение, надо сказать, довольно удачное.
– Раз вы здесь, может, поговорим?
Он развел руками, повторяя мой жест. Пиджак распахнулся, под ним была кобура.
– А может - в русскую рулетку? Останешься в живых - поговорим.
Рори наконец покинула свой пост у двери и подошла. Ей приходилось смотреть на него снизу вверх, но ее это мало беспокоило. В комнате эти двое были одного роста, а маленьким был я.
– С твоей игрушкой это невозможно, сам знаешь. Для игры в русскую рулетку нужен хотя бы барабан, нет?
Он улыбнулся ей, медленно, будто оттаивая.
– Твое имя?
– Рори, можно Ро. Но тебя здесь должна интересовать не я, а мистер Бенедикт. Он считает, что ты подходишь.
Вот тут он рассмеялся, и смех преобразил его. На секунду я увидел его таким, каким он, возможно, был очень много лет назад, когда использовал ночи для сна и секса, а не для убийств. Рори рассмеялась вместе с ним, и это уже было похоже на издевательство.
– У мистера Бенедикта есть имя?
– спросил он наконец.
*
АЛЕКС И ПЕННИ (2)
Со стороны мой рассказ о нас с Пенни может показаться полнейшей идиллией, но ссорились мы довольно часто. Правда, никогда серьезно. Подобно истинной Пенелопе, она много лет уже вязала для меня какой-то особенный плед, но когда сердилась, со злости наполовину распускала, так что пледа я до сих пор не видел. Однажды, когда ей было лет семнадцать, она затеяла шутку, в которую втянула меня, хотя и не без труда. Готовилась она, надо сказать, основательно. Сперва прожужжала уши одному из знакомых парней про свою подругу, писаную красавицу, настоящую Карменситу. Потом переодела меня девчонкой и отправила на свидание, клятвенно обещая в самый ответственный момент появиться и разоблачить самое себя. Я немного поломался, но в каждом мужчине живет скрытый трансвестит, и любой втайне хотел бы узнать, как это - быть женщиной, хотя бы внешне.
Пенни поработала профессионально - из меня получилась такая мексиканская курочка - пальчики оближешь. Неудачные ноги спрятали под макси, волосы у меня тогда были длинные, а она их еще и завила. Глянул в зеркало - персик, прямо сам себя захотел! Чем это все закончилось, лучше не хвастаться - Пенни пряталась за колонной того же кафе, давясь от смеха, когда этот бугай начал хватать меня за коленки. Потеряв терпение, я аккуратно вырубил его одним ударом и ушел, с достоинством подобрав юбки и возмущенно цокая каблуками. После этого я три дня упорно не отвечал на звонки Пенни, а она, мучимая совестью, перевыполнила план со злополучным пледом. Правда, тут же его и распустила, когда я не пришел на ее дебют в драматическом кружке. Это неправда, я пришел, только поздно - заторы на дорогах еще не научились рассасываться по такой мелкой причине, как дебют моей сестры. Но ведь лучше поздно, нет?
Через день я так намаялся, что купил корзину бананового мороженого, обложил его льдом и помчался к ней. На выезде из города мы чуть не разминулись. Пенни выскочила из машины, прыгнула мне на шею и чуть не передавила жизненно важные артерии. На заднем сидении ее “форда” стояла упаковка моего любимого пива.
…Мне снилась Пенни, однако сон был не совсем приятным. Мы бродили по извилистому, как лабиринт, винограднику. Она то пропадала, то снова появлялась, пугая меня до смерти, и похоже ей это нравилось. Потом она пропала, я слышал ее голос, но найти не мог. Она звала меня: “Алекс! Алекс!” - и чем больше удалялся ее голос, тем страшнее мне становилось. И не знаю, чего я боялся: того, что не найду ее, или того, что наоборот - найду.
Я проснулся в незнакомой комнате. С дикого похмелья голова грозила с минуты на минуту развалиться. С трудом разлепив глаза, я увидел на столе рядом таблетки и два стакана воды, тут же влил их оба в себя и чуть не захлебнулся.
Видимо, я хлюпал как бладхаунд, потому что в комнату вплыла Рори.
– Где я?..
– Ты что, ничего не помнишь?
Нет, я помнил… что-то. Мы пошли в бар… я заказал выпить… потом опять заказал… потом снова заказал… А, еще помню: я рассказывал про себя и про Пенни, и про то, почему я приехал в Филадельфию…