Солнцевы сыны
Шрифт:
Какое-то время ехали молча. Игорю не очень-то хотелось разговаривать, потому что солнце все еще нещадно пекло, хоть и клонилось к вечеру. Мальчик сидел на козлах с ним рядом и тоже молчал, угрюмо глядя в сторону. Он не снял с плеч мешок со своей поклажей, хотя тот явно был ему велик и, наверняка, натирал. Игорь все поглядывал на этот мешок и мялся, наконец он не выдержал и произнес:
– Ты мешок то сними, парень, не удобно, небось.
Мальчик, не спеша, стянул с себя поклажу и так и замер с нею в руках, о чем-то тоскливо задумавшись.
– Ты его в кузов-то брось, – подсказывал возница. – Да не гляди, бросай, не пропадет скарб твой. Деян тебя, бишь, зовут? – спросил он погодя, – А отца?
–
– А-а. Так ты у нас, значит, Деян Всеславыч, – Игорь покачал головой, – А что, звучно, звучно. Родичи-то твои где?
– В Красном.
– Что? Нет, я в смысле, родители твои где?
Мальчик посмотрел на попутчика серьезным взглядом.
– В нашем селе остались.
– Как остались? – Игорь совершенно запутался, – ты же… – он запнулся, и резко замолчал. Он вообще был не мастер с детьми общаться, все же это, как ему казалось, по бабьей части; тут еще эта неловкость, что он серьезно подумывал молчать оставшуюся дорогу. Однако прошло некоторое время, и его любопытство разгорелось с новой силой,
– Случилось-то что у вас? Напал кто?
– Поветрие, – только и ответил Деян. Большего он и не знал, а это слово тогда было у всех на устах, вот он его и запомнил.
Игорь подумал, что ему послышалось и переспросил:
– Как поветрие? Мор то бишь, али как?
– Может и мор, я того, дядька, не знаю, – просто отвечал мальчик.
У Игоря тут же возникло еще несколько вопросов, а также кое-какие домыслы, но чувствуя, что от этого паренька он ничего не добьется, он решил сменить тему.
– Сколько ж ты до нас добирался с юга самого, чай путь не близкий, а?
Мальчик молча выставил перед собой руки и дважды разжал кулаки.
– Двадцать дней? – чуть не выкрикнул Игорь, – Чем же ты питался это время? Да и спать, гляди, надо.
Мальчик пожал плечами.
– Люди кормили и поили. – произнес он, но не добавил к этому, что кто поил, а кто палками гнал, да и вряд ли от такого мужика, как Игорь, можно было добиться сочувствия. Впрочем, настоящая причина молчания Деяна, заключалась не в детской проницательности, а в отсутствии привычки жаловаться. Ни отец не жаловался, даже лежа на смертном одре, ни мать, которая умерла вслед за ним, спустя всего пару минут. Отец говорил не плакать. Деян и не плакал. Правда, он всплакнул совсем чуть-чуть, когда стоял над больной матерью, и то только потому, что был уверен, что отец сейчас не видит его слёз.
– Сынок, коли получится, отправляйся на север, к своей тете… Она живет в деревеньке под названием Красное, звать ее Мариною, она за тобой присмотрит. Людей хороших держись, а плохих избегай, – она посмотрела на него ласково и, кто знает, может хотела сказать куда больше, но силы стремительно покидали ее и она добавила лишь: – Наклони ко мне головку – Деян наклонился, и мама дрожащими губами оставила на его лбу влажный поцелуй. После этого закрыла глаза и не открывала уже более. Может, она до этого еще что-нибудь говорила. Деян уже точно не помнил. Вся эта сцена прощания могла и вовсе остаться в его памяти мутной дымкой, если бы не наказание куда и к кому ехать. То, что это прощание на самом деле, Деян и вовсе понял или, скорее, осмыслил куда позднее. А так это походило скорее на длительное расставание, где он должен был покинуть родителей с важным поручением.
Он хотел разбудить маму и спросить еще что–то, но какие-то люди выгнали его из дома, и больше он своих родителей уже не видел. А на улице зачем-то развели множество костров, так странно, – думалось ему, – и без того солнце печет, а тут на тебе.
– А добирался ты как же? – с таким вопросом влез в его мысли, сидящий рядом мужчина.
– Телегами, – только и ответил Деян, опять же не добавив, что долгое время просто бродяжничал. Болезнь его от чего-то не брала, и он спокойно гулял из села в село, заходил в пустые дома и питался чем мог, порой даже неплохо. Иногда дома попадались не пустые, а со спящими людьми, тогда он осторожно прикрывал за собой дверь и шел к следующему. Вскоре он нашел торбу, и решил складывать туда излишки продуктов.
Когда он обошел все, что мог, то тут же вспомнил про поручение матери и отправился в дорогу. Люди, которые иногда предоставляли мальчику ночлег, иной раз предлагали ему и остаться у них вовсе, но всякий раз тот говорил, что его ждет тетя Марина в Красном. Тогда те люди сажали его в попутную повозку и давали наставление, где и когда ему пересесть. Так что мальчик нисколько не кривил душой, говоря, что добирался “телегами”.
– Так ты голодный небось, али как? – снова задал вопрос Игорь, и получив утвердительный ответ в виде кивка, полез рукой к мешкам за собой, – На-ко тебе… Сейчас… – Быстро нащупав нужный, он вынул из него репу размером с кулак, и тщательно обтерев ее о рубаху, протянул овощ мальчику. – На вот, поешь.
Деяна долго уговаривать не пришлось. Для него этот перекус был не только вопросом голода, это также позволяло ему на некоторое время поберечь осипшее горло, не отвечая на вопросы возницы. Игорь, тем временем, тоже не ворон считал, он обдумывал мысль. И мысль эта была связана с поветрием, о котором ему поведал мальчонка. Слышал он об этой заразе и раньше. Люди торговые рассказывали всякое, например то, что произошло все не в один день, и болезнь несколько недель передавалась из одного села к другому, оставляя на своем месте пустыри. Самое странное, что никто понятия не имел, откуда она взялась. Но немногие выжившие рассказывали, будто началось все это после того, как в каком-то селе решили сжечь ведьму. И вроде бы у селян это даже получилось, только затем, по странному стечению обстоятельств, начался массовый падеж скота, а за ним и людей. “Ведьма” – было словом не новым. Ведьмы, по рассказам, бывали и раньше, и, вроде бы, даже всячески вредили людям. Но это было тогда. Но стоит одному поколению пожить спокойно, как россказни дедов превращаются все больше в подобие сказки. А разве взрослому человеку к лицу бояться сказок? Поэтому Игорь и не знал, как относиться к этим историям. В конце концов он пришел к выводу: раз он не в силах повлиять на эту ситуацию, то остается надеяться, что эти байки, так и останутся байками, а значит нечего и переживать.
– А к кому едешь то, парень? – спросил Игорь Деяна, когда заметил, что тот прикончил репу. – А то, знаешь, я ведь к себе тебя забрать не могу. У меня и без того…
– Я еду к тете Марине, – прервал мальчик оправдания мужчины.
– К Маринке? Хо-хо! Да уж, тебя, поди, сглазил кто. Из огня да в полымя. Я про то, в смысле, – решил он добавить ясности, видя, что мальчонка его не понимает, – что Маринка баба сама себе на уме. Не добрая, словом. Впрочем, – добавил он со смехом, – ты же тоже не лыком шит. А, парень? – он потрепал Деяна за плечо, – Разберешься. Ну и слушай ее, и тому подобное. А нужно что, так заходи, подсоблю, чем смогу. А мы, кстати, и приехали почти, вон, гляди, уже и Зябку видно, – он указал в сторону реки.
Через несколько минут из-за горки показались дома и палисадники. Еще через столько же, Игорь и Деян въехали в околицу небольшого села, с просторной центральной улицей. Проходящие мимо люди останавливались и здоровались с возницей. Он отвечал кому рукой, кому просто кивком.
– Кого везешь, Игорь? – то и дело спрашивали его прохожие.
– Жильца нового, – отвечал тот со смехом и продолжал путь.
Наконец телега остановилась рядом с достаточно неприглядным и, что называется, серым домишкой, наружность которого и двор, явно требовали ухода.