Солнечный Песок
Шрифт:
— Контакта не было! Сработала наша ловушка. Солдаты доставят карнов на Сорхамр — включите их.
— Обязательно. Зачем вы пользовались комбинатором, Мезак? Я, согласно правилам Парного Управления, вам этого не советовал.
— Только благодаря патрулированию с зонда карнов удалось обнаружить.
— Этого недостаточно. Сколько таких групп?
— Шнарк, видимо, эта была единственная. Остатки могут быть в коллекторе.
— Эти остатки, Мезак, сейчас заблокировали центральный инкубатор!
— Неужели у него так быстро эволюционировал интеллект?
— 64 цикла под радиацией могли повлиять на психоматрицу мозгоблока. Вы, оператор, ошибочно организовали поиск.
Мезак молчал. Все его аргументы больше не имели силы. Половину эры он затратил на свой технический рост, повышение качества управления, на его пути были и аварии, и новые заводы и внешние космические контакты. И вот на его пути становится карн с психоматрицей погибшего рабочего — машина с каплей искусственных, опалённых радиоактивным солнцем, мозгов и всё — контроль утрачен, статус снижен и велика вероятность хроно-анализа всех его последних поступков.
— Сейчас мы движемся к инкубатору, Шнарк. Зонд будет там через пять частей, — пытался оправдаться криогенщик. — Эмбрионы будут сохранены.
С этими словами, Мезак выключил связь и стал планировать операцию по защите эмбрионов Хамсореша. Сейчас для него самым главным, впрочем, как и для всех других крэнгов, являлась их сохранность. Все производственные процессы ко времени его прилёта к инкубатору уже будет автоматически остановлены, все солдаты введены в специальный режим, а спасательные коммуникации будут проложены прямо к заблокированным дверям. Одно только было Мезаку не понятно — то, как карн прошёл мимо узла охраны незамеченным. «Сырьевой тоннель заканчивается распределительным отсеком, — размышлял Мезак, — и попасть оттуда в инкубатор, пройдя все тоннели и коммуникации, может только крупный груз!» Карн мог проникнуть в инкубатор только спрятавшись среди крупногабаритного груза. Криогенщик наблюдал через люк летящего зонда ненавистное красное солнце, тень которого уже опасно легла на всё сообщество крэнгов.
5
Разорвав внутреннюю пластиковую оболочку грузового контейнера, тог выбрался в залитый ярким светом зал. На полу валялись другие оболочки, стояли опорожнённые контейнеры, где-то протекло масло. Из зала внутрь инкубатора вёл коридор, а сам зал, насколько мог сообразить, тог-карн, представлял собой загрузочную комнату. Сюда по отдельным тросам струнного транспорта доставлялось всё необходимое для снабжения эмбрионов: биохимия, энергоблоки, жидкие среды и газы. И вот внутри такого контейнера, заранее опорожнённого в грузораспределительном зале, тог и прибыл в инкубатор, рассчитывая, прежде всего, оказаться в безопасности. Контейнер он выбрал целенаправленно — среди больших по размеру, имевших маркировку «инкубатор». Завинтив торцевую крышку цилиндрического контейнера и завернувшись изнутри в пенистый пластик, тог дождался, когда контейнер начнёт движение. И действительно, рациональные крэнги, сортировавшие капсулы, вскоре перенаправили груз в инкубатор.
Приёмное отверстие загрузочного помещения имело люк. Выбравшись из плёнки, тог немедленно его закрыл. «Нужно незаметно пройти через помещения!» — мысль тога о спасении уже принимала обтекаемую форму. Конкретный маршрут оставался загадкой, но впереди был инкубатор, а позади задраенный люк.
Тог шёл по коридору вглубь, понимая, что если он встретит на пути крэнга — тайна его перемещения по Хамсорешу будет мгновенно раскрыта, и сюда быстро прибудут солдаты. Вооружённые плазменным оружием, крэнги не оставляли тогу шансов на сохранение себя в качестве единицы, и киборг подобрал с пола загрузочного помещения острую пластинку, используемого как инструмент, распаковочного лезвия.
Прямоугольный коридор вскоре закончился перекрёстком: слева и справа находились разные по площади помещения. Прямо с перекрёстка стало видно, что комната справа медицинского назначения. Прозрачная дверь в ней имела окошко, через которое, тог увидел стоящие на полках коробки, маленькие ёмкости, приборы и установки. Дверь оказалась заперта, и ломать её, чтобы попасть в глухую комнату, было не рационально. Тог принял решение свернуть налево и обследовать доступные помещения, встретившиеся на пути инкубатора с целью найти из него какой-нибудь выход в сторону противоположную крэнгам — в сторону восходящего солнца.
Инкубатор именовался крэнгами центральным и являлся самым продуктивным в своём классе. С тех самых пор как красное радиоактивное солнце стало слишком сильно излучать фотонный ветер, самки крэнгов, испытывая на себе его мутагенное влияние, перестали донашивать детёнышей естественным путём. Детёныши отбирались в инкубатор для полноценного и окончательного созревания в питательной среде, специально оборудованных камер-имитаторах. Поскольку с каждым новым циклом времени рождаемость у крэнгов падала, на Хамсореше понадобился такой генетико-инкубационный центр для экспериментальных и практическо-селекционных работ по выведению новой популяции крэнгов с повышенной плодовитостью, физически выносливых и стойких к радиации. Охранялся центральный инкубатор, ввиду общего низкого уровня преступности, четырьмя солдатами, что было достаточно для защиты от преступлений, иногда вспыхивающих среди крэнгов-техников. Технологический саботаж среди них – практически единственная категория преступлений. Также в инкубаторе постоянно работало небольшое количество учёных, отличавшихся высоким самоконтролем.
Тог зашёл в зал первичного созревания эмбрионов и остановился осмотреться. В две стены с пола до потолка зал был уставлен одинаковыми прозрачными ячейками, заполненными жидким розовым раствором, с плавающими и шевелящимися эмбрионами внутри. Ранее он никогда не видел эмбрионов. Они не производили на него никакого впечатления, тог догадывался, что в такой фазе развития они ещё не крэнги и, следовательно, опасности для него не представляют.
Вдруг тог обнаружил, что он в зале не один. Действительно, киборг не сразу заметил, как из шлюза, ведущего в инкубатор, вошли два учёных крэнга. Встретив тога, учёные сначала подумали, что оператор инкубатора направил его для выполнения какой-то физической работы, но быстро убедились, что карн неуправляем. Более того, карн проявил в их отношении агрессивное намерение — замахнулся лезвием, и учёные бросились обратно в шлюз. Зная, что за испугавшимися учёными сразу придут солдаты, тог забил до упора входной рычаг с внутренней стороны шлюза и вынул из него гранёный стержень. Замочно-блокировочное устройство шлюза заклинило после серии ударов по нему. Тог отошёл вглубь зала первичного созревания и вновь осмотрелся. Из зала вёл вглубь ещё один коридор, в другой зал и тог зашёл в него. Теперь уходить из инкубатора уже предстояло немедленно. Во втором зале учёных не было, и он также имел коридор в следующий зал. Там тоже находились прозрачные ячейки с эмбрионами, разве что в меньшем количестве. К каждой прозрачной ячейке подходила трубка с розовым раствором, рецепт которого постоянно обновлялся учёными крэнгами с целью перманентного улучшения генофонда. Нельзя сказать, что крэнги были мягкотелыми и беспомощными гуманоидами, однако, ранние смерти и разные болезни часто сопровождали их подземную жизнь. Карнов же они сделали сильнее и выносливее, но беднее психически — из своего первого цикла жизни тог помнил только свой момент включения.
Через заблокированный шлюз стали слышны громкие голоса крэнгов, отдающие распоряжения техникам и карнам. Солдаты уже ломали блокиратор шлюза, так приказал Мезак, прибывший на место из внутренней пустыни. Тог побежал через залы созревания в обводной коридор. На пути он несколько раз натыкался на громоздкое, обслуживающее эмбрионы, оборудование. Оказавшись в коридоре, он ещё стремительнее побежал по нему прочь из второго зала, повернул за угол, и тут же столкнулся с тремя солдатами, уже успевшими попасть внутрь инкубатора через старый заваренный люк. Не ожидавшие нападения солдаты, не успели разрядить в тога плазменные лучи, как тут же были опрокинуты его массой, летящей по коридору. Тог, выбил из рук одного солдата оружие, и почти одновременно с этим вонзил упаковочное лезвие под шлем другого. Третий солдат успел выстрелить и попал. Не взирая на обугливающиеся остатки левой руки, тог прыгнул на выстрелившего солдата и отшвырнул его на стену. Солдат ударился головой и сразу затих. Первый солдат потянулся к поясу за дополнительным оружием, но тог, не останавливаемый болью, уже посылал ему луч плазмы из оружия, подхваченного с пола. Место схватки воняло гарью. Сзади, со стороны основного входного шлюза уже отдавал команды Мезак: «Быстрее! Пустите газ в помещения! Приведите химиков – там огонь!». И во главе небольшого штурмового отряда крэнг-оператор вступил в коридор.
Стянув одной рукой с убитых крэнгов пояса и, взяв зубами одно плазменное оружие, тог двинулся дальше. Через несколько десятков шагов обводный коридор закончился просторным садом инкубатора. В его центральной части за пластиковым барьером ползало около десятка детёнышей крэнгов — об этом тогу сообщал их характерный запах. Детёныши в возрасте одного цикла кувыркались за специальным барьером, где должны были находиться до изымания с целью дальнейшего обучения. Они не обращали на обуглившегося тога, ввалившегося в сад, ни малейшего внимания и продолжали свои примитивные игры. Для их снабжения крэнгами предусматривался подвод жидкого питания, подача чистого воздуха и драгоценной воды.