Солнечный ветер. Книга вторая. Младший брат
Шрифт:
С этого времени Гален принялся навещать старика каждый день и тому делалось все лучше и лучше.
«Ты самый великий лекарь, которого я знал» – сказал ему Евдем, пообещав, что расскажет всему Риму о талантливом целителе Галене. Слово свое он сдержал. Вскоре к Галену обратился один сенатор, затем другой, потом жены сенаторов, за ними и всадники, богатые вольноотпущенники. Он начал зарабатывать на врачебном мастерстве, впрочем, не сильно нуждаясь в деньгах, потому что и раньше не заботился о плате за проживание, за снадобья, за доступных девушек, которые скрашивали его досуг. Отец оставил ему в Пергаме такое огромное наследство, что оно позволяло регулярно пополнять медицинскую библиотеку и вообще не думать о хлебе насущном.
Однако об имеющемся богатстве Гален не распространялся – куда приятнее было жаловаться на гордую бедность непризнанного гения. «Плату я беру лишь подарками», – хвастливо заявлял он, в тайне упиваясь своим положением, позволявшим обставлять других лекарей Рима, ибо те, получая сестерции за труды, брали немало.
Став известным, Гален переехал в престижный район поближе к Палатину. В один из дней к нему заявился приятель императора Марка Клавдий Север. Болячка оказалась не слишком серьезной, и Гален понял, что Север захотел познакомиться с входящим в моду приезжим доктором.
– Я слышал, ты интересуешься помимо медицины еще и философией? —осведомился тот, рассматривая пиявок на своей руке, поставленных Галеном, чтобы снять кровяное давление.
– Да, это так, – подтвердил Гален. – Зная об огромном влиянии стоиков в Риме, я много читал о них, изучал труды. Сам я написал несколько трактатов о пользе философии в медицине.
– К сожалению, не читал, – сообщил Север, с интересом наблюдая за набухающими от крови пиявками.
– На мой взгляд, любой доктор должен быть философом.
– Правда? Оригинальный взгляд. Мы с цезарем Марком обсуждали этот предмет, я говорю о медицине, ибо тело человека многие философы приспосабливают для своих нужд. Душа и пневма, жилы и кровь. Все пригодится для рассуждений, используется философскими школами. В этом смысле стоя недалеко ушла от неоплатоников, перипатетиков или эпикурейцев.
– Однако, с чем я не согласен, так это с тем, что стоики размещают разум души или ведущее, в таком человеческом органе как сердце. Нет, анатомия это опровергает. Я твердо убежден, что прибежищем души является только мозг. Один наш мозг.
– Ты меня снова удивляешь, Гален. Думаю, императору Марку будет любопытно с тобой побеседовать. А сейчас, нельзя ли снять этих мерзких тварей, пока они не выпили всю мою кровь?
И вот, благодаря Северу, Гален попал во дворец. Заметив, что у императора бывают частые желудочные боли, он предложил пить натощак сок сырой капусты и Марку немного полегчало. А вскоре у них нашлись и общие темы для обсуждения, одной из которых стала связь медицины и философии.
«Тебе надо читать лекции в Риме, – вдруг предложил Марк. – Я уверен, что ими заинтересуются многие».
Конец ознакомительного фрагмента.