Солнышкин у динозавра
Шрифт:
Хапкинс-младший уверенно постукивал выставленной вперёд ногой, не предполагая, что на три верных ожидаемых варианта всегда может отыскаться четвёртый, который вдруг усмехнётся и тоже ехидненько скажет: «Хе-хе!..»
Но такого варианта Бобби Хапкинс не предвидел и предвидеть не собирался. Он готовился уже отдавать команду с ходу брать айсберг на буксир, как вдруг заметил на причале покусывающего усики человека, который явно ждал их приближения.
Это был предупреждённый Солнышкиным Челкашкин. За эти несколько часов
— Вы, кажется, начальник этой так называемой экспедиции?
— Я, — отозвался несколько озадаченный Хапкинс, а четыре Джека сразу задвигали плечами.
— Тогда потрудитесь, пожалуйста, всё убрать и уплатить штраф за это невообразимое безобразие! — Челкашкин показал на десяток болтавшихся у берега обёрток от распространённой на судне жевательной резинки.
Хапкинс произнёс «Однако!» — но доктор посмотрел на него таким взглядом, что тот тут же перешёл на объяснительный тон:
— Но мы пока не по этому вопросу. Мы просто хотели взять на борт этот айсберг.
— Как айсберг? — вступил в разговор появившийся рядом Солнышкин. — Айсберг- то наш!
— Но в нём — хе-хе! — сидел мой родной дядя! — воскликнул Хапкинс.
— Извините, сначала в него попал член нашего экипажа, так сказать, «президент острова», — ухмыльнулся Солнышкин.
— Спросите у дяди! — сказал Хапкинс. — Спросите! — и стал звать пальцем дядю.
Но Хапкинс-старший отодвигался от племянника всё дальше и дальше к высокой пальме и неожиданно, обхватив ствол коленками, полез наверх.
У причала собралась толпа.
— И у вас на «Джоне Хапкинсе», на мой взгляд, наблюдаются излишки топлива! — вдруг заявил Челкашкин.
— Сочится по борту! — заметил, спрыгнув с Землячка, выполнивший поручение друга Перчиков.
— Факт! — вставил Мишкин. — А сунут в трюм айсберг, так зальют соляркой весь остров. Нахлебаемся по самые уши!
— Да, — к удивлению собственных Джеков, согласился Бобби, но, пытаясь отвести глаза от взгляда Челкашкина, сказал: — А мы хотели просить вас взять у нас горючее за — хе-хе! — очень умеренную плату.
— Что? — спросил Солнышкин. — Мы ещё должны платить? Зачем нам это нужно? С какой стати?
— Но... — вступил вдруг Моряков.
— Никаких « но »! — так же вдруг прервал капитана Солнышкин.
— Совершенно точно. Никаких! — вмешался Перчиков.
Капитан с удивлением посмотрел на своих питомцев: что за глупость? Что за ерунда? Сидеть без топлива, качаться за ним под парусом и вдруг отказываться от него?!
Но Солнышкин, подступив к Хапкинсу, повторил вопрос:
— Зачем нам тащиться с вашим топливом?
— Так я же сказал — за плату, — пояснил Хапкинс.
— И сколько же вы нам даёте? — поинтересовался Солнышкин.
У Морякова глаза сделались шире иллюминаторов.
— Ну, тысячу долларов.
— Тысячу? — усмехнулся Перчиков.
— Ну три.
— Маловато, — почесал в затылке Солнышкин.
— Ну пять! — крикнул Хапкинс.
— Ну ладно, — согласился Солнышкин. — Только из доброты, понимая ваши родственные чувства. Давайте! — И распорядился: — Мишкин! Принимайте горючее, но проследите, чтобы лучшего качества — и ни одной капли за борт!
— Ни одной! — строго подтвердил Челкашкин.
И Мишкин, крикнув « Есть!» — отправился на судно.
Кое-что сообразив, Моряков нервно захохотал: «Ну и братцы, ну народ. Ну коммерсанты!»
А счастливый Хапкинс-младший радостно завертелся, как какой-нибудь Ниф-Ниф. Часть задачи была решена: айсберг брали на буксир. Нужно было теперь усадить в него прежних его обитателей! Он уже видел свою контору, а перед ней прозрачный айсберг с сидящими в нём согнувшимися дежурными героями.
ОДНА МАЛЕНЬКАЯ ЗАГВОЗДКА
Загвоздка состояла в том, что у Хапкинса-старшего почему-то не было никакого желания забираться обратно в льдину, и он карабкался всё выше на верхушку самой высокой возле динозавра пальмы.
Нужно сказать, что за несколько минут до описанной выше сцены Солнышкин увидел исхудавшего старика, вдыхавшего ароматные запахи Борщика, и, взяв его под локоть, сказал:
— Извините, мистер Хапкинс, нам, кажется, с вами по пути. — И он кивнул на причал.
— Что вы, что вы! — воскликнул Хапкинс.
— Почему же? — удивился Солнышкин.
— Вы не знаете моего племянника. А я его знаю слишком хорошо, и место обезьяны, плывущей на медузе отдавать печень Морскому царю, меня никак не устраивает!
Солнышкин рассмеялся. Он тоже любил прекрасную японскую сказку, в которой Морской царь отправил глупую медузу заманивать к себе обезьяну с её лечебной печенью...
— А вы не преувеличиваете? — спросил он, хотя знал уже не меньше самого Хапкинса.
— О нет! Я теперь бедный человек, и со мной можно сделать всё, что угодно.
— Вы — бедный человек?!
— Конечно! — улыбнулся Хапкинс. Он вроде даже был рад этому обстоятельству: никаких денежных тревог, никаких грызущих забот.
— Вы ошибаетесь, — сказал Солнышкин. И вынул из кармана чек, подписанный Хапкинсом, на котором было обозначено: «Пять миллионов». Одним движением руки молодой штурман возвращал разорённому человеку половину его богатства!
Хапкинс вскинул голову и от изумления приоткрыл рот. А Солнышкин улыбался.