Соломенная графиня

Адари Ана

Лердес никогда в купальнях не была, но картинки видела. Рекламу горячих источников в Ключах. Какой там сезон балов! Вот где раздолье для флирта! В купальнях! И для бесконечных пикантных ситуаций. То-то лорд пожирает любовницу генерала глазами!

– Я могу вам доверить леди? – гробовым голосом спросил у него гра Ферт.

– Разумеется, ваше первосвятейшество.

– Вы представите ее обществу. Всем, кто окажется в поле вашего зрения. Потом поручите графиню дамам, поскольку в женскую зону войти не сможете.

–

Я буду присматривать за ней в источнике, – горячо заверил его первосвятейшество лорд-мэр. – Сяду в соседнюю каменную чашу, благо это не возбраняется.

– Сделайте такое одолжение. Я не знаю, когда мы снова увидимся. Перед нашим расставанием леди, позволите вам сказать пару слов.

Лорд-мэр деликатно отошел к буфету с закусками, насторожив, тем не менее, уши. Статус леди понятен, а вот претензии гра Ферта нет. Он ревнив или ему напротив, безразлично, чем будет заниматься любовница в его отсутствие?

– Я советую вам отбросить ложную скромность, – услышала Лердес. – Покажите товар лицом. И если вы не пройдетесь по галерее в облепившей ваше прекрасное тело намокшей сорочке, я буду разочарован. И в самом деле, полезу вам в голову.

Она невольно вспыхнула. Репутация Лердес, которую они с графом Руци только-только подлатали, снова трещала по швам.

Хорошо, что рядом нет мамы. Но сплетни до столицы рано или поздно дойдут. И до Генриха тоже.

***

Прошло уже больше года, с тех пор как Генрих стал лордом-командующим военного гарнизона в Арвалоне. Солард не подвел. О местонахождении его друга толком никто не знал. Жена регулярно писала Генриху, но он этих писем не читал, складывая все в шкатулку для светской и неделовой переписки, ответа на которую можно ждать годами. Только корреспонденцию от матери и от отца вскрывал и бегло пробегал глазами. Все эти письма доходили через третьи руки, ответы также шли окольными путями.

Лорд Руци на службе, возможно в рейде, засекречен, как и все боевые маги. Кого это могло удивить? О сыне Генрих не беспокоился. Руци всегда отличались отменным здоровьем, и если что, то мать напишет. Она, кстати, сообщила, что Лердес ездила к императору и умоляла его открыть портал. Туда, где сейчас находится граф. Но император отказал. Сослался на то, что это не в его силах.

Но леди-мать Руци была на стороне сына. Его брак вполне нормален. Она сама так прожила всю жизнь, и только рождение внука сблизилось их с престарелым графом. Счастливые семьи у высших лордов – это редкость. Лердес следует успокоиться и принять тот образ жизни, который для людей ее круга привычен. А муж пусть занимается тем, чем и положено боевому магу: войной.

Жизнь в гарнизоне шла своим чередом. Только вот бордель мамаши Пику потерял любимого клиента. Генрих стал заметно меньше пить и исключил внебрачные связи. Жил он

аскетом, и очень удивился, когда ординарец доложил, что в приемной его милость дожидается дама.

«Неужто девица из заведения мамаши Пику прорвалась? – напрягся он. – Надо ей дать от ворот поворот, в крайнем случае, денег».

– Это леди, ваша милость, – сказал ординарец, поймав его взгляд.

– Какая леди? – его голос внезапно осип.

Лердес никто не откроет портал в Арвалон, но если она все-таки добилась этого, то Солард предатель! И придется теперь объясняться с женой. Какого демона ей понадобилось? Хочет упрекнуть мужа в том, что не сдержал своего обещания? Еще не сделал графиню вдовой?

В то же время он хотел ее видеть. Соскучился. Генрих порвал и сжег все портреты Лердес, но когда он ложился спать, ее дразнящий образ стоял у него перед глазами. Такой прекрасной жена была в первую брачную ночь. С распущенными золотыми волосами и заплаканными глазами, с которых Генрих в итоге выпил все слезы, зацеловав ее лицо. И даже сорвал протяжный стон с ее губ, когда решился на самую откровенную ласку.

И приходилось прибегать к привычному средству, чтобы заснуть: к виски.

Развлекается, небось. Завела любовника. При этой мысли Генрих скрипел зубами. Но он ведь сам дал графине свободу! Какие упреки?

Он вышел в приемную, еще не решив, обнять жену или оттолкнуть. В зависимости от того, как Лердес на него посмотрит.

– Генрих! – леди встала, и он не сразу ее узнал. Хотя голос был знакомым. А приглядевшись, ахнул: – Лиззи! Ты откуда взялась?! Как?!!

Она не смогла сдержать своих чувств и бросилась ему на шею. Ростом Лиззи была графу Руци под стать, и ее макушка упиралась в подбородок великану Генриху. Он положил руки на располневшую талию Лиззи, невольно вспомнив, что она уже рожала трижды.

Как изменилась! Где та тростинка-леди с озорными глазами? На талии которой Генрих мог без труда сомкнуть свои пальцы, благо руки у него были огромные.

– Я постарела, да? – Лиззи отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Так и я… – он невольно сглотнул, – изменился.

Ему впервые стало стыдно за свое лицо. Шрам по-прежнему его уродовал, и Генрих отвечал магу-целителю в гарнизоне категорическим отказом, когда тот предлагал свои услуги:

– Ранеными займитесь. А я в порядке.

Но Лиззи была его первой любовью. Ради нее он едва не спалил императорский дворец, добиваясь разрешения на брак, и чуть было не покончил жизнь самоубийством.

– Как ты здесь оказалась? – повторил он свой вопрос.

– Я овдовела, Генрих. Прорыв. Я знаю, что ты был на юге, с гра Калвертом, и вам пришлось особенно тяжело, – она ласково провела ладонью по его изуродованной щеке. – Но и нам на севере досталось. Лорд Эвандер… Мой муж… Он… Магическое истощение. Слишком много было раненых.