Соломка и Зверь
Шрифт:
Тартуга задумался.
— Гнат, а ты не мог бы помогать в крайнем случае? — спросил он вдруг тихую и молчаливую фигуру. Зверь сидел чуть в стороне, рассматривая рукав своего свитера и словно дремал. Услышав вопрос, с недоумением поднял брови.
— Три месяца карантина.
— Если мы сделаем исключение? Только дорога туда и обратно, чтобы Меланья не осталась на улице. Там холодает, зима близко, знаешь ли.
Прозвучало на редкость многозначительно, но всё сделали вид, что не уловили подтекста.
— Если ты разрешаешь, я не против, —
— Договорились. Продиктуй Меланье свой номер.
— Пиши.
Соломка почти вздрогнула, когда он посмотрел ей в лицо. На миг показалось, что в его взгляде промелькнул вызов, но конечно, ничего такого быть не могло. Обычное лицо — пустое, сосредоточенное на том, чтобы не срываться и не выпускать Зверя.
Он сухо диктовал цифры, она записывала, потом перезвонила — его телефон отозвался мелодичным гитарным перебором.
Потом Соломка шла домой и в голову упрямо лезло, что он-то не стал записывать её номер, как делают, когда заинтересованы сохранить контакт, просто посмотрел на экран и отключил вызов. Ему было не важно иметь её номер.
И это снова задевало, хотя пора было… смириться, может? Может, разозлиться? Послать его?
Не думать, вернее, не мечтать, что однажды он станет воспринимать её иначе — как девушку, на которую можно смотреть без ненависти и, возможно даже пригласить в кино или в парк?
Проблема во мне, твердила Соломка. Я обижаюсь, что не получаю, чего хочу, но этого мне никто и не обещал. Выходит, я обижаюсь на свои собственные ожидания?
Однако сердцу было наплевать на все здравомыслящие выводы. Ему было больно. Если уж прижмёт, решение может быть только одно — заточить себя в неприступную башню, куда не проникнут смешные надежды и бесплотные мечты, но жить с окованным железом сердцем пока не хотелось.
Несколько дней Соломке удавалось избегать Гната и мыслей о нём. Потом наступили выходные, которые были с пользой потрачены на изучение своего дома и обыск каждого угла, а также на составление предложений по улучшению взаимопонимания людей и зверей. На вторник назначили встречу, на которой будут обсуждать идеи, так что Соломка отнеслась к делу крайне серьёзно.
А в понедельник Катерина, которая и так задерживалась на два часа, вдруг сбросила смс, что не сможет её забрать и Меланья осталась стоять у метро с издающим душераздирающие гудки телефоном в руке и с пониманием, что теперь придётся звонить Гнату.
И тогда они окажутся одни… в ограниченном пространстве. И, если Зверь выйдет из себя, как в ресторане, то покалечит наверняка, хотя бы случайно — в отличие от большого зала в тесном салоне развернуться-то негде.
Это совсем не воодушевляло, но с другой стороны — как Соломка собиралась содействовать более тесному знакомству сторон и зарождению дружбы, если сама не верила, что это возможно. Если сама боялась?
И потом, может, он будет занят на работе и пришлют кого-нибудь другого. Может, конечно, хотя вряд ли у Зверей существует транспортная служба, которая только и ждёт, кого же подвезти.
Хм.
Можно, конечно, взять такси и не будить Зверя!
Довольная найденным выходом, Меланья отправилась искать машину с шашечками. Однако, услышав назначенную за поездку цену, пришлось призадумалась. Водитель был предельно откровенен. Ехать в поселение оборотней? Не… ну разве что оплата будет такой, чтобы оно того стоило. А чего она жмётся? Наверняка же денег куры не клюют, раз она к оборотням едет. Там все золотом и бриллиантами обвешаны, это каждый знает.
Соломка не стала спорить, отошла в сторону и вздохнула. Почему-то таксисты уверены, что Звери как сыр в масле катаются. Что им заплатили за Освобождение столько, что обеспечили каждому шикарное существование чуть ли не на два поколения вперёд. Но даже если в сказанном есть доля правды — к ней это как относится?
Однако таксистов проблемы Меланьи не волновали.
В общем, выхода не оставалось, Соломка достала телефон и нашла номер Гната. Осталось нажать вызов… но что говорить, когда он ответит? Поправка — если ответит, ведь можно проигнорировать звонок. Кто его знает. Скажет, что не слышал и всё.
Где-то, правда, завалялась визитка Тартуги, который, конечно, не подведёт, снимет трубку и всё решит, что это неумение разбираться собственными силами уже утомило. Сколько можно рассчитывать на Тартугу? Попался человек, искренне готовый выслушать, помочь — и все рады стараться пользоваться его добротой.
Соломка нахмурилась и нажала вызов. Гудок, ещё один, ещё…
Неужели не ответит?
— Да.
Голос такой серьёзный.
— Привет. Это… Меланья.
Дыхание, словно кому-то стало не хватать воздуха. Злится?
— Чего ты хочешь?
— Я не знаю, как уехать из города. Катерина не смогла сегодня меня забрать, у таксистов цены просто запредельные, и вроде бы в таком случае нужно звонить тебе.
— Ты где?
— У метро Тройной крест.
— Жди.
И всё, отключился. Ну, видимо, приедет. Стало зябко и уличный шум усилился, словно повернули громкость. Уйти бы подальше от дороги, но куда? Однако стоять на месте слишком сложно, колени просто дрожат, и Меланья решила погулять — просто походить вдоль палаток, по самому краю тротуара, чтобы не попасть под напор толпы и спокойно поглазеть на витрины.
Столько яркой и ненужной ерунды, которую жутко хочется купить. Вот зачем, к примеру, ей ярко-зелёная футболка с красным яблоком на груди? Правильно, не за чем. Но смотришь — и хочется немедленно стать хозяйкой данной обновки, которая потом будет усердно пылиться в шкафу и которую вряд ли рискнёшь надеть даже дома.
Или вот — пушистый заяц размером со слонёнка с милым сердечком в руках. Ну на кой ей плюшевый заяц? Красивый, конечно, но что с ним делать?
А бусы из цветных камней? Она же никогда не носит бусы!