Солотчинский призрак

Попова Анна Сергеевна

Вернов покупал мышьяк! Опасный яд. Железманов сразу вспомнил несчастную Жули – собачонку старухи. Конечно, обе были вредные и несносные. Жули, понимая свой статус любимицы, при случае могла тявкнуть и даже укусить, но все равно ее было жалко. Так вот собачку явно отравили и отравили, скорее всего, именно мышьяком. Петр вспомнил, как щупал нос зверька, и он был горячий. Повышение температуры тела является одним из симптомов отравления мышьяком. Железманов это хорошо помнил – ряд лекций у них в университете читал опытный полицейский врач.

Получается, что это Вернов отравил собачку и тут приехал в город пополнять запасы яда. Кого он хочет отравить сейчас? При желании можно отправить на тот свет весь дом, достаточно исхитриться подсыпать мышьяк в общую супницу. Для современника может показаться странным, что Вернов купил яд так просто на рынке. Конечно, данная сделка была явно вне закона, не случайно дверь все же закрыли на крючок. Но надо сказать, что ничего особо странного

Петр не наблюдал. Да, мышьяк как опасный яд не был разрешен к свободной торговле, как спички или соль. Встретить ценник в лавке или магазине «мышьяк, фунт столько-то копеек серебром» было невозможно. Но вот так тайно его продавали достаточно часто. И дело даже не в том, что обыватели Российской империи систематически травили друг друга. Убийства посредством отравлений, конечно, встречались, но явно уступали по распространенности тем, которые свершались с помощью огнестрельного, холодного оружия или бытовыми предметами (вилами, поленьями и прочее, российский обыватель в этом плане на редкость изобретателен). Просто мышьяк имел достаточно широкое бытовое применение. Мышьяк нужен был охотникам. Его добавляли в свинец при изготовлении дроби и тогда дробинки имели идеальную круглую форму. Мышьяк был нужен скорнякам, чтобы быстрее обрабатывать шкурки животных. Мышьяк требовался художникам – некоторые краски так же изготовлялись с его участием. Мышьяк был потребен и пиротехникам, фейерверки также требовали яду. В конце концов, им травили грызунов – мышей и крыс, посему в народе его называли крысиным ядом. Однако у этого радикального способа борьбы с грызунами был существенный минус: ядовитую приманку могли съесть те, кому она не предназначена – дети, домашние животные. Тем более что мышьяк не стрихнин, он не имеет вкуса (собственно, что привлекало в нем потенциальных отравителей). Поэтому в домах для борьбы с мышами часто предпочитали использовать естественное биологическое оружие – держали кота, а лучше двух.

Железманов неожиданно вспомнил судейского кота Василия и его подвиг месячной давности. Как уже говорилось, кота в суде специально держали для ловли серых хвостатых тварей. Василий эту обязанность исполнял добросовестно. Так вот месяц назад он вообще оказался на высоте: поймал не просто мышь, а целую крысу, причем весьма солидных размеров. Уж чем хвостатая и наглая тварь хотела поживиться в суде, история умалчивает, но это был враг, который должен быть уничтожен. Что Василий и сделал. Понятно, что такой подвиг заслуживает похвалы, но для этого все о нем должны были узнать! Поэтому Василий счел за лучшее гордо выйти в фойе суда и сесть с добычей прямо у лестницы, которая вела на второй этаж. Вообще надо сказать, что Василий в целом неплохо понимал разделение в сфере деятельности своей и этих суетливых двуногих. Обычно он обитал в дворницкой, где у него было свое место, стояла миска со столь любимым им молоком. И на это кошачье хозяйство никому не приходило в голову покушаться. Как и не приходило в голову сгонять его с подоконника рядом с кабинетами судебных следователей. И в то же время сам хвостатый сотрудник старался не мешать людям. По зданию суда Василий предпочитал шататься исключительно по ночам. Время от времени он заглядывал в кабинеты судебных следователей, но только в тот момент, когда там не было посторонних. Не было моментов, чтобы он забежал в зал судебного заседания, когда там слушалось дело. Но сегодня случай был особый. Не каждый день спасаешь это важное государственное учреждение от опасности в лице, точнее в морде, столь наглой и верткой твари. Поэтому Василий занял диспозицию прямо на ходу у лестницы. На беду всего суда первым, кто вошел в здание, был не председатель, не прокурор (они подвиг полосатого сотрудника оценили бы), а одна экзальтированная особа лет 40. Дама пришла в суд, чтобы хлопотать по своему делу, а так как она была ранней пташкой, вставала каждый день ни свет ни заря, то и в суд она явилась за полчаса до начала присутственного времени. И первым, что обнаружил ее взор, был важно восседающий кот со здоровенной крысой в зубах! Причем вредный зверь еще встал и гордо пошел навстречу женщине, таща за собой свой трофей. Что он хотел, никто не понял. Может, просто гордость распирала его кошачью душу, может, он искренне хотел поделиться и подкормить эту двуногую (которая, кстати, особой полнотой не отличалась), никто не знает. А вот последствия секретом не стали ни для кого. Визг, наверное, был слышан в здании банка Живаго, что находится через улицу. Все, кто был в здании суда в тот час, оказались в фойе. Дворнику пришлось срочно схватить Василия поперек живота и вместе с добычей (он же не дурак, чтобы ее выпускать) вынести зверя во двор. Зазнаев потом выговаривал коту:

– Ты зачем даму перепугал? Понимаю, герой, молодец. Но ты не мог добычу на заднем дворе положить, мы бы все ходили и смотрели? Тебе обязательно надо было посетительнице ее преподнести?

Василий слушал равнодушно, только иногда почесывая то одно, то другое ухо.

Поэтому Железманов мог, конечно, допустить, что Вернов покупает яд для хозяйственных нужд. Пусть нелегально, подпольно, но для решения бытовых вопросов.

Однако слишком многое не позволяло прийти к такому простому выводу. Во-первых, Вернов не был ни охотником, ни художником. Крыс и мышей в доме тоже выводили традиционным способом. Кроме кошки Машки еще был Барсик черно-белой расцветки. Во-вторых, в доме только что произошло отравление. Собачка хоть и не человек, но кто даст гарантию, что не хотели отравить именно человека. Например, все ту же госпожу Сабанееву?

В-третьих, это самое главное. На Вернове и так слишком много сходилось. Красная кисточка от китайского амулета, следы сапог слуги Ли, игры с китайскими шариками, которые развивают мышцы рук. Удар ножом был нанесен сильной рукой! Все это не давало права останавливаться на бытовой версии покупки яда. Вернова надо арестовывать, причем немедленно! Петр осторожно пошел за бывшим дипломатом, который, выйдя из лавки, двинулся по Соборной улице в сторону кремля.

Можно было кликнуть городового и произвести арест тут же, но какая-то сила остановила Железманова от этого шага, хотя городовой добросовестно топтался на перекрестке Соборной и Астраханской. Вернов свернул на Астраханскую, прошел здание Дворянского собрания и оказался опять в начале Почтовой, где его ждал Ли в коляске. Николай Сергеевич сел в коляску, дал распоряжение слуге, и они поехали. Железманову пришлось опять ловить извозчика, благо на Почтовой они всегда стоят. Ехали недолго. Коляска Вернова свернула на Введенскую, где бывший дипломат вышел и направился к одному из домов. Петр расплатился с извозчиком и стал думать, что делать. Было очевидно, что отпускать подозреваемого, у которого в кармане яд, нельзя. Он может пустить его в действие в любую минуту. Поэтому Петр все же решился на конкретные шаги. Он позвал городового (на Введенской он тоже имелся), представился и приказал:

– Видел господина, который зашел в дом?

– Так точно, Ваше благородие!

– Стой тут и следи за домом. Если этот господин выйдет, то арестуй его и вези в участок. Я сейчас буду.

***

Железманов побежал по улице. Он бежал на квартиру своего товарища Зазнаева. Он все же следователь. Ему в первую очередь надлежит арестовывать подозрительных личностей. «Лишь бы был дома», – думал молодой человек на бегу. К счастью, и бежать было недалеко, Зазнаев жил на этой же улице, и также, к счастью, он был дома. Вроде воскресным утром полагалось быть в храме, Петр, впрочем, был готов бежать и туда, благо Введенская церковь в двух шагах, но в начале ХХ века многие горожане предпочитали воскресные дни проводить дома, а не в церкви. Нравы становились более свободные, религиозность населения, по крайней мере городского, падала.

Увидев друга, да еще запыхавшегося от бега, Иван понял, что случилось что-то из ряда вон. Поэтому он даже не стал тратить время на расспросы, а коротко уточнил:

– Далеко бежать? Может, извозчика поймать?

Петр также коротко ответил:

– Не надо извозчика, тут рядом. По дороге объясню.

Надо отдать должное молодому человеку. Он умел объяснять коротко, ясно, но очень четко и понятно. И к тому моменту, когда оба служителя закона приблизились к нужному дому, Иван уже знал про все – и про красную кисточку и найденный талисман без этой важной детали, и про китайские шары, и про отравленную собаку, и про следы слуги Ли у опасной ловушки, и про купленный мышьяк.

– Нос у собаки был горячий, скорее всего ее именно мышьяком отравили, – горячо завершил молодой человек свой рассказ.

Зазнаев согласился, что оставлять на свободе Вернова нельзя. Слишком много совпадений. Тем более яд куплен в большом количестве. Городовой был на месте и четко доложил:

– Из дома никто не выходил, Ваше благородие.

– Спасибо, стой у окон и смотри, чтобы из дома никто не сиганул, а лучше кликни подмогу.

Городовой свистнул в специальный свисток и тут, как из ларца, рядом оказался еще один человек в форме. Городовые на центральных улицах городов расставлялись на таком расстоянии, чтобы по свистку на помощь коллеге могли прийти один или два человека.

Оставив одного сторожить входы-выходы, взяв другого городового для подкрепления, Зазнаев и Железманов направились в дом. На стук в дверь открыла девушка служанка.

– Что Вам угодно?

– Где хозяин дома и его гость?

– В гостиной.

– Веди туда, – потребовал Зазнаев.

В гостиной за столом они застали Вернова и еще одного мужчину лет примерно 50-ти.

– Кто вы и что вам угодно? – удивился хозяин, поняв по виду визитеров, за спинами которых маячил городовой, что это не визит вежливости.

– Здравствуйте, я судебный следователь Зазнаев Иван Васильевич. Впрочем, с господином Верновым мы знакомы, – представился следователь.

Николай Сергеевич внешне сохранял невозмутимость. Он узнал следователя, вспомнив, как тот приезжал в усадьбу и по поводу убийства гувернера, и по поводу ранения горничной Дуни. Бывший дипломат с интересом смотрел на Железманова.

– Этот любопытный молодой человек Ваш помощник? – осведомился он с некоторой долей ехидства.

– Кандидат на судебные должности Железманов Петр Андреевич, – представился тот и даже шаркнул ногой.