Соловей и кукушка
Шрифт:
— Ирэна? — тихо спросил он, и я выдохнула.
Бросилась к нему, упала рядом на колени и взяла его руки. На глаза выступили слёзы.
Как же давно я его не видела! Мне кажется, тысячу лет.
Отец осторожно коснулся моего лица, судорожно вздохнул, вытер пальцем мои слёзы, побежавшие по щекам.
— Здесь опасно, — тихо сказал слепец. — Я распустил всех слуг. И всё равно — опасно.
— Но как же ты без помощи?
— Это неважно. Ты сбежала?
Я вздрогнула. Как всегда,
— Зачем ты меня им отдал?
И сама удивилась жёсткости в своём голосе.
— Это был единственный способ сохранить тебе жизнь.
— Расскажи.
— Долго. Тебе надо уходить.
— Мне нужно. Я за этим здесь, — резко возразила я.
Дон Эстэбан вздохнул и неожиданно, в первый раз за всю мою жизнь, согласился со мной.
— Насколько много ты уже знаешь? Не хочу повторяться.
— Про то, как и кто убил королеву Арабэллу. Про то, что твоя авария была подстроена…
— Ясно. Летательный аппарат. Он был совершенен. Помнишь, король приезжал с принцами?
— Да.
— Они приехали за чертежами. Но я понимал, что если отдам их, то умру и я, и Мария, и ты. Меня убьют, а вы попросту окажетесь на улице. Мы заключили договор. Чертежи в обмен на твою жизнь. Я должен был бы отдать их после рождённого тобой сына от принца. Это не было гарантией твоей безопасности. Это было лишь отсрочкой. Мы сошлись на Криштиане.
— Почему?
Отец усмехнулся, и эта усмешка словно прорезала его всегда сурово сжатые губы.
— Тут наши мнения совпали. И я не хотел отдавать тебя за ублюдка, и король не хотел женить наследника на дочери инженера.
— Но прошло десять лет, — прошептала я, чувствуя, как меня охватывает дрожь. — Разве твоё изобретение не устарело? Должно было устареть…
— Нет, — тихо ответил дон Эстэбан. — Возможно, они надеялись на это, но нет. Я слежу за последними новинками. Ничего даже подобного не изобрели.
— Принцесса Алессандра… Они назвали это самолётом.
— Я видел. Нет. Мой «самолёт» был бы способен долететь от Дэльории до розовых кустов во дворе. Тех, к которым ты была так безжалостна. И мог бы прихватить с собой две бомбы. И сбросить их.
Я невольно содрогнулась и вспомнила слова Ролдао о том, что через десять лет нас ждёт великая война.
— А сейчас, Ирэна, послушай меня. Там, под моими розами, лежит металлический ящик. Откопай его. Сейчас. В нём чертежи. Это — залог твоей безопасности. Забирай и уходи.
— Пошли с нами.
Отец с неожиданной нежностью провёл ладонью по моему лицу.
— Ты так похожа на мать…
И я поняла, что он отказался. И ничто не сможет переубедить дона Эстэбана дэ Атэйдэ. Как всегда.
— Что тебя связывает с Лианором? — тихо спросила я.
— Ничего.
— Почему тогда он согласился…
— В обмен на информацию. Это неважно. Поспеши. У тебя очень мало времени.
Я поцеловала его, поднялась и вышла.
Когда мы покинули виллу де Атэйдэ, всё ещё полыхал закат. Криштиан сжимал мою ладонь, и я была ему благодарна за молчание. Разговаривать совершенно не хотелось. Провинциальный город уже спал, здесь всегда ложились рано. Залаяла какая-то собака, и остальные подхватили её лай. А потом снова смолкли. Мы подошли к дому.
— Выедем утром? — тихо спросила я.
— Нет, — ответил Криштиан. — Сейчас.
— Тебе надо отдохнуть, — возразила я. — У тебя жар.
— Главное, чтобы не холод, — усмехнулся он.
Мы поднялись на второй этаж, Криштиан открыл дверь, и я вошла. И застыла.
На подоконнике прорисовывалась чёрная фигура. Мужская чёрная фигура.
— Привет, — насмешливо сказал Ролдао. — Отдохнули? Я достаточно вам дал времени?
Я попятилась, но король наклонил голову:
— Не убегай Ирэна. Я не хочу тебя ранить.
Криштиан затворил дверь, прошёл вперёд и зажёг свечи в бра. В их неверном свете Ролдао казался ещё более жутким.
— Спасибо, братик, — хмыкнул он.
Король стоял, прислонившись к подоконнику, в его левой руке был револьвер.
— Как ты…
Мой голос прервался. Хотелось разрыдаться, но я изо всех сил держала себя в руках.
— Я знал, что ты придёшь за ответами к отцу, — Ролдао пристально и с любопытством наблюдал за мной. — А ещё знал, что дон Эстэбан отдаст тебе чертежи. Я ведь прав?
— Нет, — крикнула я, и закусила губу.
Ролдао рассмеялся. Чёрт! Надо было сделать вид, что я не поняла вопрос.
— Ты чудо как хороша, Ирэна, — заметил король. — Всегда нравилась твоя импульсивность.
— Что ты от нас хочешь? — холодно спросил Криштиан.
— От тебя? Чтобы ты положил револьвер вон на тот столик. И не пытайся в меня выстрелить. Ты, конечно, удивил меня, но я всё ещё быстрее. Давай, братик. Нужно уметь проигрывать.
Криштиан молча положил оружие на стол.
— Ну а теперь о том, что я хочу от вас, — продолжил Ролдао невозмутимо. — Знаешь, братишка, я рад, что в ту ночь тебя не убил. Я даже готов признать твою правоту. Это странно, да? Необычно от меня слышать. Но я учусь. Я рад, что вы оба остались живы. Мне нравится, как у тебя получается её восстанавливать. Когда я видел её в последний раз, она едва чадила, как сгоревшая свеча. Это же так у вас, поэтов, говорится? А сейчас снова светится.
Я в ужасе уставилась на него. Он же не хочет сказать, что…