Соловей и кукушка
Шрифт:
— Вы вернётесь оба, — кивнул Ролдао задумчиво. — Я пощажу вас двоих. Считай это наградой за моё удивление, Криштиан. Мне было интересно распутывать то, что ты так умело скрывал все эти годы. Бард, революционер, разбойник… Да, я узнал всё. Но, признаюсь, это стоило мне некоторого труда. Ты неплохо заметал следы. Тебя подвела жалостливость. Нужно было устранить того парня, которого вы называли Чёрным Лисом.
Криштиан не реагировал, он планомерно зажигал свечи, словно решил, что свет и правда способен прогнать кромешную тьму.
— Кукушка, значит? Почему именно эта птица?
— Как ты нас нашёл здесь? — тихо спросила я.
— Твой андуриец, — улыбнулся Ролдао. — Но даже если бы не он, то часом позже, часом раньше. Вы удивительно предсказуемы.
Часом позже… Мы бы уже уехали. Я закусила губу, и слёзы всё-таки потекли из глаз.
— Ты плачешь? — удивился мучитель. — Я соскучился по яркости твоих эмоций. Можешь не бояться, я решил тебя не убивать. Когда твои эмоции будут гаснуть, буду отдавать тебя Криштиану. И давать неделю или две на восстановление. Ты очень живучая, Ирэна. Мне это нравится.
«Чудно, — зло подумала я, кусая губы, — прекрасно придумано. Браво».
— А мне показалось, что ты ревнив, — протянул Криштиан задумчиво. — Тебя так… бесило, когда ты видел нас вместе…
— Ревность — это удел слабых, — скучающе отозвался Ролдао. — Мне казалось, ты должен был изучить меня лучше, братик. Хотя бы так, как это сделала твоя жена.
Я похолодела.
— Дон Северино… Он… что с ним?
— Снова импульс, — прошептал маньяк, завороженно глядя на меня, — ты так глупа и наивна. Никогда не понимал людей, разум которых уступает их чувствам. Дон Северино — жалкий трус. Поэтому он жив.
— Он… Он рассказал тебе…
Я запнулась.
— О твоём визите? Конечно. Сразу же. Но я и так знал, что ты к нему пойдёшь. Если бы мне этого не хотелось, ты бы не смогла.
Криштиан остановился в нескольких шагах от брата, бросил на меня отчаянный взгляд и провёл рукой по глазам, словно намекая… Я увидела этот жест боковым зрением, потому что не могла отвести взгляд от мучителя. Пара мгновений понадобилась, чтобы понять молчаливую просьбу мужа. Криштиан, ты… ты серьёзно? Ты хочешь, чтобы я расплакалась?
Я закрыла глаза и разрешила эмоциям взять вверх. Разрыдалась, закрыв лицо и прислонившись к дверному косяку. Горько, судорожно. Вся накопленная боль рвалась из меня. И Ролдао залип. Глаза его вспыхнули, словно он увидел нечто невообразимо прекрасное и сладостное. И в этот миг Криштиан прыгнул на него и увлёк за собой наружу.
Я закричала, бросилась к окну. Увидела два темнеющих тела на мостовой.
— Криштиан!
Криштиан, это был твой план?!
Я выбежала из гостиницы, бросилась к ним. Оба лежали в луже крови, но меня волновал лишь один из них. Я схватила мужа за руку, попыталась нащупать пульс, но не могла. Он умер?!
— Криштиан!
Попыталась перевернуть его на спину, стащив с мёртвого короля, но тут кто-то обхватил меня сзади на плечи:
— Не надо. Не трогай. Ты можешь повредить. Я послал за врачом.
— Отпусти меня, Лианор! — зарычала я. — Он умер! Криштиан умер!
Я рванула из его рук, но капитан оказался сильнее. Схватил, словно скрутив тугими верёвками. Я билась в его руках с невероятной силой.
— Ирэна, перестань. Чёрт, — прохрипел он, а затем я почувствовала укол в шею.
— Ненавижу, — прошептала.
Мир заплясал перед глазами.
— Донья Ирэна, — быстро, но чётко проговорил капитан мне на ухо, — вы арестованы по подозрению в убийстве, или как свидетель убийства, застигнутый на месте совершённого преступления. Согласно статье двадцать четвёртой Уголовного кодекса Лущитании, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете…
И я провалилась во тьму.
Очнулась я в камере. Никогда раньше не бывала в тюрьме, или в полицейском участке, но как-то сразу поняла, что это именно оно. Обшарпанные синие стены, узкая кровать, выщербленный деревянный пол, крашенный коричневой краской, и маленькое окошко под самым потолком, скованное решёткой.
Голова кружилась, меня тошнило. Я встала, шатаясь, подошла к окованной жестью двери и заколотила в неё кулаками. Металлический щиток сдвинулся, на меня посмотрел чей-то глаз, а затем загрохотали замки.
— Сеньора, пройдёмся со мной, — изрёк появившийся передо мной седоусый полицейский в палевой форме. — Капитан де Лианор велели немедленно привести вас, когда вы очнётесь. С вами всё в порядке?
— Да.
В порядке. Лучше быть не может. Ролдао угрожал меня сделать вдовой? Никто не сможет теперь упрекнуть покойника, что тот не держит слово.
Я вышла, и полицейский провёл меня по грязному коридору в кабинет. Здесь оказалось более чисто и более холодно: белёные известью стены, шкаф, стол и два стула. И настольная лампа. За столом, склонившись над бумагами, сидел капитан де Лианор. Значит, мне не привиделось.
Сопровождающий меня полицейский отдал честь и вышел, оставив нас наедине.
— Доброе утро, донья Ирэна. Присаживайтесь, — капитан сделал приглашающий жест на стул напротив. — Сразу скажу: ваш супруг жив. Он под наблюдением врачей, и уже выехал доктор из Дэльории. Жизнь наследника всё ещё в опасности.
Я вскочила:
— Пустите меня к нему.
Лианор поднял на меня покрасневшие от недосыпа голубые глаза.
— Позже. Сначала я должен вас допросить. Садитесь.
Я села.
— Лианор, — прошептала дрожащим голосом, — отпусти меня к нему. Пожалуйста.
Он потёр переносицу:
— Ирэна, — сказал мягко, — я понимаю вас. Но Криштиану вы сейчас можете помочь лишь одним способом. Никто кроме вас не видел, что произошло. Расскажите мне. Всю правду.
Я содрогнулась.