Соловьи не поют зимой
Шрифт:
— Но не убьёшь, — спокойно ответил Яо и схватился за его запястье. — Спесивый мальчишка. Хочешь по-плохому? — прохрипел он, когда когти наполовину вошли в кожу.
— У тебя жемчужина моей матери! Куда уж хуже? — дракон злился так, что из его ноздрей уже начал идти дым, но Яо, кажется, не испугался, лишь сильнее сжал запястье Инчэна.
— Да, — прошипел он, — это я подставил твоих родителей. Я не желал их смерти, но иначе жемчужину было не взять. Только с ней твой дядя не смог бы распознать во мне имуги. И ты отправишься вслед за мамочкой, если станешь мешать мне.
Зрачки Инчэна вспыхнули, сузились и изменились на драконьи. Яо скинул его руку.
— Идиот! Я могу сделать что угодно, и у тебя не получится это предотвратить. Сначала я позволю старому Сяо Баю слиться с жемчужиной вашего предка, а потом вознесусь вместе с ним, но прежде соблазню твою красавицу. Она мне нра… — Яо не договорил, потому что Инчэн ударил его в челюсть.
Сильно и безошибочно точно.
Яо вытер разбитую губу и ухмыльнулся, а затем получил ещё.
Только одна мысль о том, что Надя может поцеловать кого-то другого, выбила из-под ног Инчэна землю, глаза заволокло яростью, и он, схватив Яо за грудки, начал избивать его. И бил до тех пор, пока их не услышали и не растащили. Сам глава явился на шум.
Инчэн вырывался изо всех сил, желая добить ползучего гада, но увидев дядю, замер.
— Дядя, выслушай меня. Яо — имуги, он предатель!
Тай Лун покосился на него.
— Что здесь произошло?
— Он приревновал меня к своей пигалице, — выдохнул Яо, сплёвывая кровь. — А теперь пытается от меня избавиться, обвинив в предательстве. Я дракон… как можно сравнивать меня с…
Дядя вздохнул и поднял руку в просьбе замолчать. Он посмотрел на других драконов, которые всё ещё держали Инчэна.
— Что здесь произошло?
Драконы переглянулись, и один из них ответил:
— Секретарь Яо прав. Когда мы услышали шум, разговор был о женщине. Молодой господин напал на секретаря из-за этого.
— Ложь! — воскликнул Инчэн, пытаясь вырваться, но на этот раз его скрутила духовная сила дяди, и он упал на колени.
— Я разочарован, — тихо произнёс Тай Лун, а потом отдал приказ громче. — Молодого господина отправить в ледяную пещеру медитации в Персиковом краю, выставить у входа охрану, а Яо… позовите лекаря.
Пан Чжэнь стояла у входа в покои отца и ждала. Она вернула ему жемчужину, и теперь осталось дело за малым. Дождаться, когда отец займёт новое тело, вызовет главу драконов на бой, победит и сольётся с жемчужиной, чтобы вознестись и занять заслуженное место.
Пан Чжэнь показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь открылась и появился слуга.
— Тело и сила великого Феникса Тиссоная подчинились. Вы можете войти, госпожа.
Пан Чжэнь кивнула.
По ту сторону двери в величественном сиянии заходящего солнца стоял её отец… нет, не отец, а тот, чьё тело раньше принадлежало великому учителю небожителей. По сравнению с ним тело его бывшей ученицы выглядело жалко. Осунувшееся лицо, впалые щёки, синяки под глазами. Но Пан Чжэнь не унывала, она верила, что отец использует жемчужину правильно.
— Отец.
Он обернулся. В его глазах полыхал
— Дочь моя… — тон не понравился Пан Чжэнь, но она не приняла его на свой счёт.
— Когда мне сообщать клану о сборе? Когда ты поможешь им?
— Помогу? — отец раскрыл ладонь, и над ней возникла пульсирующая жемчужина предка драконов. — Разве я сказал, что помогу?
— Но ты же говорил, мы станем как все? Мы сможем…
Он усмехнулся.
— Я не стану тратить власть и силу на клан, который ничего не приносит, кроме потерь.
— Но они твоя семья! Я — твоя семья!
— О, ты… ты молодец, дочь моя, ты подарила мне мечту, но мне нужна жертва. Когда я одержу победу над драконом, для единения с жемчужиной мне понадобиться жертва. Яо скоро приведёт мне полукровку, которая так удачно ввязалась во всё это. Её духовной сущности и всех имуги хватит, чтобы я слился с жемчужиной и вознёсся.
— Ты безумен! Отец, но…
— Уходи. Ты можешь идти. Твоя слабенькая сущность всё равно роли не сыграет. Живи как вздумается, но никогда не попадайся мне на глаза. Никогда!
Пан Чжэнь вылетела из покоев и прислонилась к стене, тяжело дыша. Что же она натворила…
Глава 18
Инчэн далеко не сразу, но понял, что дядя своей духовной силой ограничил его способности, и теперь у него мощи было не больше, чем у простого смертного мастера. Молодой дракон злился, разбивал кулаки о камень пещеры, но был не в состоянии что-либо сделать. Отчаявшись покинуть это место, он попытался уйти в медитацию, но тут ему помешали. Прибыл кто-то из поместья и что-то взволнованно объяснял охране. Инчэн вышел к духовному щиту, выставленному у входа.
— Эй, что случилось? — прервал он спорящих драконов, потом посмотрел на пришедшего и велел: — Говори!
— Молодой господин, — тот поклонился, — секретарь Яо и девушка пропали, а главу вызвали на духовную дуэль. Священную дуэль.
Сердце Инчэна пропустило один удар, на висках выступил пот. Обе новости поразили его и напугали.
— Выпустите меня! — приказал он.
— Простите, господин, — дракон поклонился снова, — но глава запретил. Он передал, чтобы вы оставались здесь и в крайнем случае приняли его пост.
— Что? Он с ума сошёл?
Дракон поклонился снова, когда Инчэн беспомощно долбанул по духовной защите и прижавшись спиной к стене, несильно стукнулся о неё затылком.
— Проклятье!
Пан Чжэнь дождалась ночи и выбралась из логова, собираясь спасти свой клан или погибнуть. Отец, старый Сяо Бай, похоже, потерял рассудок, раз собрался использовать единственных оставшихся в живых имуги как жертву. Слабая, с одышкой и болями в запястьях, Пан Чжэнь брела по улице города, где ещё сохранялась праздничная атмосфера, продавались салюты и фейерверки, сияли алые фонари. Она шла, отмечая слабый след от старой поставленной на Юань Луна печати Яо. Может быть, если она объяснит всё ему, он поймёт и поможет. Ведь он желает защитить от Яо своего соловья, ведь он любит эту девушку.