Соловьиная бухта
Шрифт:
— Почти, — усмехнулась Шарлотта.
— Что еще ты хочешь знать? — притворно вздохнул Пьер.
— Достаточно! — воскликнула Жюстин. — Давайте сменим тему. Не представляю, что вырастет из моей дочери…
— Жюстин, не стоит переделывать Шарли, — проговорил Пьер. — Многие беды происходят от того, что люди не умеют быть открытыми.
Марго поморщилась, но даже не взглянула на него.
— А ведь все мы очень близки, можно сказать — единый семейный круг. Когда-то это была одна собственность. Марго. Отец как-то мне рассказывал, что, когда первый Росиньоль
— Так и должно быть, — добавила мадам. — Было бы очень трудно жить в такой тесной общине, если бы хозяева земли ссорились из-за границ или забредшего на чужую территорию скота. Когда Эжен Лаверу забрал землю на склоне холма у моего деда, тот сказал, что это решило много его проблем. Так же как приезд Марго решил проблему особняка Росиньолей и дал нам возможность сохранить его. И прошу вас, дети, не говорите, что это простое совпадение. Прожив много лет, я знаю, что совпадения, конечно, случаются, но многое другое устраивается Господом.
— Сейчас Жюстин скажет: «Аминь».
Марго улыбнулась, еле сдерживая слезы:
— Спасибо, мистер Росиньоль. Мне очень приятно быть членом вашей семьи, ведь у меня нет своей. Простите, звучит так… жалко. Приехав сюда, я почти забыла, что значит жалеть себя.
Марго ожидала увидеть презрительную усмешку на лице Пьера Лаверу, но ее ожидания не оправдались. Он даже улыбнулся, и это была его первая добрая улыбка, адресованная ей. Возможно, так он хотел извиниться.
До чего же удивительно праздновать Рождество в разгар лета, но со временем Марго свыклась с этой мыслью. В рождественское утро с подоконника кивали розы, а большие золотистые пчелы жужжали над экзотическими лианами. Она радовалась, что с востока дует прохладный ветерок, потому что раннее утро обещало жаркий и безветренный день. Миссис Грендон пригласила двух работников фермы к себе на обед, поэтому за столом собралась лишь семья Росиньоль и Пьер с Марго. В половине двенадцатого появилась Шарлотта. Она отвела Марго в сторону и зашептала:
— Пьер повесил на дерево кое-что и для тебя. Я решила тебе сказать. В тот день, когда мы ездили за покупками в Крайстчерч, ты ничего не купила ему. Или…
Марго прикусила губу.
— Правда, не купила. Боже, что же теперь…
— У нас есть уйма маленьких подарков для папы. Недавно он сказал, что ничто не сравнится с рождественским чулком, поэтому мы с Леони для смеха сшили огромный чулок и наполнили его подарками. Там есть носовые платки, булавки для галстуков, носки и запонки… Хочешь, я что-нибудь достану?
— Спасибо, Шарлотта, но у меня есть идея. Я кое-что купила еще в Квебеке. Это прекрасно подойдет к той коробочке, в которой он хранит запонки.
— Здорово! Ему понравится. Вы ведь уже не ссоритесь, да? Кстати, я заставила Леони и Бриджит пообещать, чтобы они никому не говорили, что вы были знакомы раньше. Заверни свой подарок, и я повешу его на дерево. А сейчас мне надо делать соусы для пудингов.
Увидев подарок, Шарлотта присвистнула.
—
— Нет, просто люди моей профессии не могут удержаться от таких покупок. Ничего личного. — Это было не совсем так. Марго купила эту вещь, потому что она принадлежала к той же эпохе, что и табакерка, которую она нашла среди вещей тети. Ей было и горько, и приятно расставаться с ней.
— Что ты наденешь на Рождество, Марго? Девочки в возрасте Шарлотты всегда интересовались нарядами.
— Наверное, то кремовое платье без рукавов.
— Лучше надень платье, которое тебя уговорила купить тетя Элиза, голубовато-зеленое, хорошо? Папа недавно сказал, что тебе оно идет. Увидимся.
Когда Марго с мадам Росиньоль поднялись по ступеням террасы, им навстречу вышел Франсуа и поцеловал обеих.
— А вот и омела, — заметила мадам, целуя его в ответ.
— Омела? Но она же красная! — удивленно произнесла Марго.
— Это местная омела, она всегда красного цвета, — со смехом пояснил Франсуа.
После ужина все пошли в кабинет Франсуа, где стояло рождественское дерево.
— Когда дети были маленькие, мы вешали им над кроватью чулки с подарками. И эта традиция сохранилась, хотя с тех пор наши дети немножко повзрослели.
— Недавно папа сказал, что мы очень изменились после приезда Марго. Он считает, она благотворно на нас влияет, — хихикнула Леони.
— Что за ужасная привычка передавать разговоры! — застонал Франсуа. — Сам не знаю, почему я так сказал… Пьер, Марго такой же ребенок, как и они. Недавно я шел в лощине, услышал над головой шум и увидел Марго в старом домике на дереве, который соорудили дети.
— Я просто не смогла устоять, — рассмеялась Марго. — Мне всегда хотелось такой домик.
— А теперь приступим к подаркам. Мне не терпится посмотреть, что в том огромном чулке с моим именем.
— Так и должно быть, — широко улыбнулась Леони. — Когда тебе будет неинтересно смотреть подарки, мы поймем, что ты стареешь, папочка. Вот, пожалуйста!
Это был подарок Марго — книга о ловле форели. Глаза Франсуа засверкали. Шарлотта выхватила у него книгу:
— Отвлекись на минуту. Сначала посмотри все подарки, а потом получишь книгу.
Марго не могла вспомнить более счастливого Рождества. Шарлотта порывисто обняла Пьера и принялась разглядывать бумагу, лапки и ленту для пишущей машинки, которые он подарил ей.
— Не люблю все эти нежности, — бросила Леони, — но спасибо, Пьер, за книгу о новозеландских птицах. Какая прелесть!
У Марго на глаза навернулись слезы, когда Жюстин вытащила три одинаковые коробки, перевязанные цветными лентами.
— Для моих трех девочек.
Там были три пеньюара из тончайшего нейлона: голубой для Шарли, зеленый для Леони и нежно-розовый — для Марго. Марго взглянула на карточку и поняла, какое счастье испытывала Жюстин, делая надпись: «Счастливого Рождества, Марго.» Наверное, об этом она мечтала двадцать шесть лет назад, когда был жив ее первый муж и они ожидали рождения ребенка.